Его называют величайшим мореплавателем и адмиралом Китая, он правил морским “Шелковым путем”, открывал новые народы и земли и заставлял их подчиняться китайскому императору. Он первым из китайцев открыл Африку, и говорят, что и Америку задолго до Колумба. Он управлял крупнейшей флотилией своего времени, а может быть стал прототипом Синдбада, мореплавателя из всемирно известных восточных сказок. И да, кажется, у него были бухарские корни. Его зовут – Чжэн Хэ, но рожден он был с именем Мухаммад.
Его история окутана тайнами и небылицами, и историкам предстоит еще многое изучить про него.
Родом из Бухары?
В 1371 году в уезде Куньян в провинции Юньнань в семье китайских мусульман народности хуэй родился мальчик, которого назвали Ма Хэ. Ма – сокращенное от Мухаммад. Его семья была из правоверных мусульман, родители регулярно совершали паломничество в Мекку и отца звали Ма Хаджи.
Народность хуэй образовалась от ассимилированных в китайскую среду потомков сэму, выходцев из Центральной Азии, которые во времена монгольского господства занимали разнообразные чиновничьи должности в империи Юань. Династия Юань была основана одним из внуков Чингисхана – Хубилаем и правила всем Китаем. Семья Ма Хэ верила, что происходит от прямых потомков правителя Мухаммада из Бухары. Возможно, они имели в виду Мухаммада Хорезмшаха, при котором Центральная Азия покорилась Чингисхану, и сам шах был убит прокаженными на маленьком острове Каспийского моря во время позорного бегства. Луиза Леватес (Louise Levathes), автор книги «Когда моря покорялись Китаю: Сокровенный флот дворца Дракона» (When China ruled the seas: the treasure fleet of the Dragon Throne), уточняет, что отец Ма Хэ утверждал, что приходится внуком самому Саиду Аджаль Шамсуддину Омару. Выходец из Бухары, этот человек являлся первым наместником Хубилая в провинции Юньнань и одним из участников монгольского завоевания Бирмы. Нет никаких сведений, что Саид Аджаль и Мухаммад Хорезмшах были родственниками, тем более, что монгольские завоеватели не пощадили семью шаха, а сын от туркменской жены Джалаладдин отчаянно боролся с ними. Хорезмшах происходил от среднеазиатских тюркских народностей, в то время, как Ма Хэ, по утверждению Синтии Стоукз Браун (Cynthia Stokes Brown), скорее всего, происходит из бухарских персов. South China Morning Post пишет, что хотя мраморные бюсты изображают Ма Хэ типичным китайцем, с квадратным подбородком, густыми бровями и плоским носом, в 2014 году китайские ученые из университета Фудань в Шанхае, одного из самих старейших и престижных ВУЗов Китая, проверили ДНК предполагаемых предков Ма Хэ и выявили у них персидскую кровь.
Разные источники пишут, что и сам Ма Хэ, несмотря на то, что еще в детстве был разлучен с семьей и воспитан в императорском дворце, остался верен исламу.
В юном возрасте, когда мальчику было всего лишь десять лет, город Ма Хэ был завоеван китайской армией династии Минь, сместившей монгольскую династию Юань. Его отец был убит, а ребенка взяли в плен, кастрировали и отправили служить евнухом во дворец князя Чжу Ди. Там он получил образование, вырос умелым военачальником и во время внутрисемейных разборок китайской императорской семьи в борьбе за власть поддержал князя Чжу Ди, который пошел против императора, своего племянника Юньвэня. Молодой мусульманин Ма показал себя отлично и во время обороны Пекина, оплота князя Чжу Ди, и во время взятия Нанкина, столицы императора. Чжу Ди стал императором, сместив своего племянника со трона, и Ма, которого к тому времени именовали Ма Санбао, стал играть более серьезную роль в дворце. “Санбао” означает три драгоценности буддизма и символично, что это имя дали евнуху-мусульманину.
Семь морей Синдбада
Рисунок Чжэн Хэ в храме в Малайзии. © Chris Hellier/CORBIS
Новый император отличался амбициозностью. Он начал развивать экономику и науку, быстро завоевал Вьетнам и Японию и хотел взять под контроль все торговые пути, проходящие по Индийскому океану, ведя агрессивную внешнюю политику. Кстати, единственным правителем, с которым императору приходилось общаться на равных, был Тамерлан, и представители императора посещали двор Тамерлана в Самарканде. Но главной целью императора были моря и океаны, и будучи сторонником развития науки, он начал строительство гигантской флотилии, руководить которой назначил Ма – его к этому времени уже называли Чжэн Хэ, в награду за верную службу.
Чжэн Хэ семь раз отправлялся покорять и исследовать неизведанные земли. В течение короткого периода с 1405 года по 1433 год семь эпических экспедиций привели в движение китайские «корабли сокровищ» по китайским морям и Индийскому океану, от Тайваня до островов Индонезии и Малабарского побережья Индии, до богатых портов Персидского Залива и вниз по африканскому побережью, и, возможно, даже в Австралию, за триста лет до того, как капитану Куку приписали его открытие. Имея более 300 кораблей, фантастический флот императора Чжу Ди был виртуальным плавающим городом, морской экспрессией его Запретного города в Пекине.
Карта семи экспедиций Чжэн Хе. Источник: Lost Islamic History
Технологические разработки китайцев в судостроении и искусстве мореплавания достигли новых высот во время императора Чжу Ди. Путешествия Чжэн Хэ не имели аналогов во всем мире тогда. Они стали знаковыми событиями своего времени, да и сейчас китайские власти активно пропагандируют те экспедиции, показывая свое историческое превосходство в открытии новых миров.
Самые большие деревянные лодки, которые когда-либо строились, эти необычные корабли были наиболее технически превосходящими в мире судами с такими инновациями, как сбалансированные рули и разделенные отсеки, что на века опережало европейские корабли. Длина 9-мачтовых кораблей Чжэн Хэ достигала 400 футов, больше чем нынешние футбольные поля, и во много раз превышая корабли Колумба – “Санта Мария” достигала длины в 85 футов. В первый поход (1405-1407) в Индию, Чжэн Хэ взял 62 девятимачтовых корабля сокровищ и двести других кораблей разной длины с 28000 моряками на борту.
Историки скептически относятся к описаниям размеров китайских кораблей, но в 1962 году рабочие на берегу Янцзы нашли деревянную часть корабля, предположительно, рулевую часть, длина которой составляла 36 футов. Такой руль правильно подходит для управления кораблем длиной от 540 до 600 футов, а возраст находки составляет 600 лет, времени Чжэн Хэ.
Репродукция модели корабля сокровищницы Чжэн Хе и корабля Христофора Колумба в Дубае. Источник: Lost Islamic History
Какие бы споры ни велись, ясно одно – эти экспедиции четко передавали миру сообщение – Китай является экономической и политической сверхдержавой своего мира и времени. За тридцать лет иностранные товары, медикаменты, географические знания и культурные идеи проникали в Китай с необычайной скоростью, и Китай расширил сферу своей политической власти и влияния на всю территорию Индийского океана.
Китай был также разнообразной, с точки зрения религии, национальностей и языков империей. В отличие от католических моряков Колумба, среди моряков Чжэн Хэ можно было найти не только китайцев хань, но и китайских мусульман хуэй, арабов, персов и центральноазиатов. Китайская газета South China Morning Post ссылается на профессора Liu Yingsheng из Нанкинского университета, который уверен в том, что языками общения во флотилии были персидский или согдийский – лингва-франка торговли древнего Шелкового пути. Хотя это тоже можно оспорить, так как к 15-ому веку согдийский язык уже не использовался даже на территориях Центральной Азии. Во флотилии было много буддистских миссионеров, и сам адмирал был прекрасно знаком с философией буддизма, индуизма и ислама.
Продвигая ислам?
South China Morning Post пишет, что Чжен Хэ и его армада сыграли ключевую роль в распространении ислама в Юго-Восточной Азии. Хотя на островах Ява, Суматра, Борнео и других территориях еще с восьмого века арабские торговцы и создавали поселения, магометанская религия не стала доминантной в этих частях региона вплоть до 15 века. Китайские мусульмане создали новые поселения, начали строить мечети и другую инфраструктуру для местных мусульман, а также стали распространять ислам среди местного населения. Один индонезийский религиозный лидер в 1961 году писал: «Развитие ислама в Индонезии и Малайзии тесно связано с китайским мусульманином, адмиралом Чжэн Хэ».
Особняком в миссионерской миссии китайского адмирала стоит принятие ислама королем Парамешварой вскоре после его визита в императорский дворец в Пекин. Парамешвара, который после принятия ислама стал называться Искандершахом, ранее правил Сингапуром и некоторыми индонезийскими городами, а после войн сбежал и основал Малаккский султанат, который позже завоевали португальцы. Сяо Сиань (Xiao Xian), профессор Юньнаньского университета, уверен, что обращение в ислам короля сыграло решающую роль в распространении ислама в Юго-Восточной Азии.
В то же время, кажется, адмиралу не были чужды и китайские религиозные поверья того времени – на гранитной доске, которую, как говорят, установили прямым приказом адмирала, он воздает почести и благодарит китайскую богиню, защитницу мореплавателей Tianfei (Небесная Принцесса). Академия Хан приводит отрывок из данного текста:
«[Мы] преодолели более ста тысяч ли огромного океана [и увидели] великие океанские волны, которые поднимались высоко до небес…Будь то в густом тумане и моросящем дожде, или в ветровых волнах, растущих, как горы, независимо от внезапных изменений в морских условиях, мы открывали наши облачные паруса в воздухе и плыли днем и ночью. [Если бы мы] не доверяли ей [Небесной Принцессе], как мы могли бы совершить подобное не лишившись жизней? При опасности, как только мы упоминали божественное имя, внезапно возникал божественный свет, освещавший мачты и паруса, и тогда страхи обращались в спокойствие».
Тем не менее, на его надгробии в Нанкине арабскими буквами написано – Аллах Акбар.
Символ мира, дружбы, мультикультурности, открытости и мировой значимости Китая?
Император Чжу Ди был главным вдохновителем этих грандиозных экспедиций, которым противилась конфуцианская элита Китая. Император Чжу Ди умер в 1424 году и экспедиции приостановились. Прошло 11 лет с момента окончания шестой экспедиции в 1422 году и в 1431 году Чжэн Хэ, которому тогда было уже 60 лет, отправился в путь в седьмой и в последний раз. Согласно преданиям, он умер по дороге домой в 1433 году, его тело предали морю, а на острове Ява по нему прочли “джаназа” по мусульманским обычаям. По другим сведениям, он вернулся в Нанкин и умер там, в 1435 году.
Таймлайн жизни Чжэн Хэ. Источник: Академия Хан
Среди китайской элиты тогда преобладали изоляционистские взгляды. Новые власти прекратили морские экспедиции, уничтожили и утратили большую часть технической информации о флоте Чжэн Хэ, а непокорных торговцев и моряков стали преследовать и казнить. Период наибольшей внешней экспансии Китая обратился периодом его наибольшей изоляции.
Хотя китайские историки средних веков критиковали экспедиции адмирала, он остался героем в глазах народа, особенно населения китайских поселений Юго-Восточной Азии. Память Чжэн Хэ вернулась при коммунистах, как символ мирной политики Китая по отношению к соседям в противовес западным колонизаторам.
На самом деле, как утверждает Джефф Уэйд, по меньшей мере флотилия адмирала прибегала к насилию и три раза повергала своих противников в пепел – на Яве, на Суматре и в Шри-Ланке. Историки пишут, что один раз в Шри-Ланке адмирал насильственно захватил сингальского короля и его семью и переправил в Китай, а в другой раз, во время захода в Ормузский пролив, оказавшись в центре конфликта персидских судов, разбил одну из сторон, взял в плен некоего Искандара и также переправил его к императору в Пекин.
Международное общество Чжэн Хэ в Сингапуре оспаривает эту «западную мысль» и говорит, что битвы адмирала были либо ответом на насилие, либо попытками избавить море от пиратов.
Синтия Браун в материале для Академии Хан приводит текст, написанный по приказу адмирала на гранитной доске: “В зарубежных странах мы захватили варварских королей, которые сопротивлялись трансформации и не уважали нас, а также истребили бандитов, которые грабили безрассудно. Морские пути стали чистыми и мирными, и иностранные народы оказались в безопасности ”.
Считается, что именно китайский адмирал Чжэн Хэ стал прообразом всемирно известного персонажа восточных сказок Синдбада-морехода из «Тысячи и одной ночи», который «семь раз путешествовал к югу Азии и к Африке и увидел много диковинок».
Великий мореход принес огромные знания Китаю, хотя и впоследствии утерянные. Он основал китайские и мусульманские поселения по всей Юго-восточной Азии, установил первые контакты Китая с Африкой, да и сейчас служит политическим целям новых властей Пекина. Образ великого мореплавателя-мусульманина, который нес добро и разнообразие от имени Китая, сейчас прекрасно входит в контуры новой внешней политики Пекина и в стратегию «Одного пояса – одного пути».
