Наполнен ли смыслом термин “Шелковый путь”? Или его использование объясняется стремлением исторически легитимизировать дихотомию между Востоком и Западом, растущую силу Индии, Китая и увядание Европы, нашу амбивалентность перед глобализацией? Располагал ли он когда-либо описательной или аналитической силой для научных кругов, существует ли она до сих пор или мы должны отказаться от этого термина как ошибочного в научном дискурсе, оставив его для коммерческого сообщества как символ роскоши и экзотики? Настоящая статья историка Сюзан Витфилд полагает, что хотя “Шелковый путь” – термин общеупотребительный, но при соответствующем разъяснении он представляет значимость для академических исследований.
Перевод с английского с сокращениями
Was there a Silk Road? Asian Medicine 3 (2007) 201–213 DOI: 10.1163/157342008X307839
Неудивительно, что коммерческая эксплуатация понятия ставит под вопрос его научную ценность. Одновременно, предлагаются другие запоминающиеся названия— Хлопковый путь, Путь специй, Чайный путь, Янтарный путь и продолжая логику этого списка— Мускусный путь.
Нет сомнений в том, что Шелковый путь являет упрощенную версию сложной экономической системы, объединяющей сеть торговых путей, однако следует быть осторожным в стремлении избавиться от концепта по причине использования его звонкого названия в маркетинговых целях. И для возрождения значения термина необходимо его более точное определение.
Географические границы: Восток и Запад или территории между?
Следует рассмотреть два взаимосвязанных географических вопроса: во-первых, масштаб торговых путей для включения под грифом ‘Шелковый путь’; во-вторых, какие пути подходят под обозначенные границы? В академической среде не прекращается дискуссия в отношении первого вопроса. Для одних, Шелковый путь отделяется от других торговых путей до и после, благодаря факту постоянной торговли, большей частью шелком, между двумя пунктами назначений – Китаем и Римом. Именно так трактуется термин в общепопулярном понимании.[14] Само понятие возникло благодаря свидетельствам западных классических источников, в частности основываясь на сухопутном путешествии финикийского купца Маеса Титиануса (Maes Titianus), которое представлено в трудах Марина Тирского и Птолемея[15] и добавлено в относительно недавний географический анализ Центральной Азии фон Рихтгофена.[16] Позднее некоторые ведущие ученые сконцентрировались на более ограниченной географической территории.[17] Например, в наши дни Африка редко включена в какое-либо из подобных обсуждений, за исключением морских путей — о которых далее. В девятнадцатом веке возросший интерес к истории обусловлен ростом политического и экономического внимания к региону ‘Великой Игры’.[18]
Столетие спустя, политические и экономические события новейшего времени вернули внимание к концепту ‘Шелкового пути’, но здесь уже имеют место более сложные, витиевато закрученные сюжеты. Один из таких— стремление стран Центральной Азии и некоторых других бенефициаров, стремящихся извлечь выгоду из этой ситуации, укрепить свой статус, но не как мировых держав, а скорее, как стратегических региональных сил, которые способны контролировать мировые поставки энергоресурсов в будущем. Другой сюжет – укрепление влияния Китая. Бизнес-сообщества Европы, озабоченные необходимостью конкурировать с Китаем, начинают исследовать возможности, появившиеся вслед за восточным расширением капиталистической Европы после падения Берлинской стены.[19] Что включало предложения, например, по развитию новой транспортной сети между Европой, государствами Балтики и Центральной Азии.[20] В досовременную эпоху «Шелковый путь» играл важную роль.[21] Но пока страны Центральной Азии и Россия боролись за новое место в мире, Китай стал признанной мировой силой, причем как в экономическом, так и в политическом смысле. Самопрезентация Китая как ‘отличающегося’ от Европы,[22] отразилась в том, что Шелковый путь стал широко приниматься во всем мире как досовременное место встречи двух противоположных культур «Востока» и «Запада».[23] Это дихотомическое упрощение также проникло в академическую сферу, став темой многочисленных конференций и монографий, приняв тем самым связанные с термином предположения.[24] По иронии судьбы, стоило только таким исследователям, как Этьен де ля Вессьер, взяться за восстановление исторического голоса забытых центральноазиатских культур, а также их политических наследников современности, так одержимость Китаем вновь отвлекает внимание от них самих и препятствует более глубокому пониманию досовременной евразийской истории.
За редкими исключениями, многие исследователи были ведомы китайским дискурсом. Китайская историография доминирует в понимании Центральной Азии, в частности отношения Китая с сегодняшним Синьцзяном. Несмотря на наличие массы документальных и археологических источников, большинство исторических нарративов древних королевств Синьцзяня излагают китайскую точку зрения.[25] Новые поколения историков из Европы и США укрепили эту позицию. Отчаявшись в попытках избавиться от евроцентризма, они часто принимают как альтернативу китайское видение вопроса. При этом забывая в этом случае применить жесткий критический подход.[26] Наконец, Африка продолжает оставаться «бедным родственником» как экономически, так и политически.[27] Академические исследования и популярное мнение игнорируют роль Африки в евразийской торговле. С другой стороны, историческая роль Африки описана в западных классических источниках и уже ранее признана некоторыми исследователями, среди которых и Вармингтон.
Учитывая эти сложности при использовании термина ‘Шелковый путь’, необходимо выдвинуть широкое и всеобъемлющее определение, которое примет во внимание все дороги, экономики, базары, людей и политические системы в Центральной Азии, Индии и Африке, не забыв при этом про экономики и базары Европы и Китая. Что позволит избежать доминирования политических приоритетов, а также учесть, что торговля шелком, не могла быть изолирована, а скорее возникла и велась в союзе с другими товарами роскоши и сырьем, не все товары поставлялись на дальние расстояния, а торговля некоторыми была уже прекрасна налажена.[28] Было бы неправильно также полагать, что весь шелк из Китая предназначался для базаров Римской империи. Даже после основания шелковых производств на местах вдоль сухопутного пути из Хотана, через Согдиану в Византию и, наконец, в Италию, торговля китайским шелком продолжала вестись с западных рубежей Центральной Азии. Действительно, местные производители иногда использовали китайские шелковые нити как сырьевой материал. Следует также учесть, что не только Римская империя и Китай, но и другие мировые державы играли свою роль в этой торговле. Среди них Парфянская и Кушанская империи, местные царства – Согдианское и Хотаносакское. Так, кушане контролировали окруженное горами сердце Центральной Азии, область, представляющую преграду для стабильной торговли до этого периода. Следовательно, при изучении развития Шелкового пути нужно рассматривать укрепление Кушанской империи в связке с расширением на запад китайской империи Хань. Кушане также контролировали южные пути в Индию и морские порты, что в свою очередь заставляет задуматься над вторым географическим вопросом: какие пути следует включить в ‘Шелковый путь’?
Пустыня, степь или море?
В научных работах по Шелковому пути существует четкое разграничение между сухопутными и морскими путями, на тему которых проводятся конференции и выходят публикации.[29] Частично, ситуация объясняется использованием термина ‘путь’, который подчеркивает физические пути, нежели движущую силу— торговлю. Следовательно, дискуссия в большей степени разворачивается вокруг географической и политической истории, нежели экономики. Возможно, что в этом заключается основная проблема обсуждений по Шелковому пути. Стремясь определить ‘пути’ географически, мы пренебрегаем важнейшими доказательствами, в частности экономическими, на которые опирается система путей и которые должны задавать направление общей дискуссии. Для понимания динамики досовременного Шелкового пути, было бы полезно взглянуть на современную ситуацию и особенно нефтяную торговлю. Если постоянная торговля по сухопутным путям Восточной Центральной Азии и Памиру является ключевым компонентом Шелкового пути, уместно ли говорить о морских путях? Исследователи, изучающие треугольник торговли между Согдианой, Китаем и Индией утверждают, что нет, и, если это узкое географическое определение будет принято, морские пути займут вторичное место в такой дискуссии. Однако более широкое определение, рассматривающее Шелковый путь как расширение существующих путей из Индию и Центральной Азии в Китай включает морские пути наравне с сухопутными.[30]
Аналогичная ситуация присутствует в случае, когда Шелковый путь станет рассматриваться в большей степени как экономическая, нежели географическая система. Морские и сухопутные пути в Евразии были взаимосвязаны, поэтому должны рассматриваться вкупе, а не отдельно. Большую значимость морские пути приобретают, если включить в ‘Шелковый путь’ Африку.[31] Нам известно о попытках Рима проложить маршруты в обход парфянских рубежей по причине высоких налогов парфян. Что уже говорит о функциональности сухопутных путей. Альтернативные маршруты включали наземные и морские пути. И наступал момент, когда морской маршрут достигал порта и далее товары доставлялись по суше. Напротив, большинство товаров из Китая и Центральной Азии поставлялись в морские порты по сухопутным дорогам, хотя бы частично. Например лазурит из недр земли доставлялся в порты северной Индии по суше, затем по морю отправлялся на запад или восток, или в аналогичном направлении, но по суше.[32] Нефрит из Хотана доставлялся в Китай по сухопутным путям. В ранней истории Шелкового пути большая часть торговли между Китаем и Индией/Центральной Азией осуществлялась через Такламаканскую пустыню.[33] Мускус добывался из гор Тибета и также совершал долгое путешествие. Даже если, как предполагают морские пути использовались для торговли шелком с самим Китаем,[34] учитывая наличие с середины и конца первого тысячелетия н.э. центров по производству шелка на сухопутных путях за пределами Китая, предположительно этот шелк доставлялся по суше. Также ошибочно было бы отдельно рассматривать степные и пустынные дороги. Вармингтон говорит об ‘открытии нового шелкового пути на севере Каспия’[35] существуют и другие факты, доказывающие наличие торговли по древним кочевым путям в степи. Также следует учесть сухопутные и морские маршруты из Китая через Южную Азию и Тибет в южно-восточную Азию и выяснить, были ли они задействованы в торговле шелком. Возможно, позднее мы исключим многие из этих маршрутов по их значимости в торговле на большие расстояния, но прежде необходимо проведение экономического анализа, а также обзор исторических и археологических данных.[36]
Когда все началось и был ли шелк причиной?
Эти два вопроса не могут быть рассмотрены отдельно, оба зависят от экономических и географических соображений. Нам известно о существовании торговли на дальние расстояния со второго тысячелетия до н.э., например, торговля горным лазуритом из восточного Афганистана в Египет.[37] Учитывая наличие афро-евразийской торговли по суше и морю во втором и первом тысячелетии до н.э., необходимо выяснить, в достаточной ли степени изменилась ситуация, когда шелк стал основным предметом торговли, став тем самым частью термина в определении торговли. Имеет ли смысл отделять этот период и сам товар? Кажется, стабильная торговля начинает развиваться c конца первого тысячелетия до н.э. Торговые маршруты пролегают через центральноазиатский горный массив и пустыню Такламакан, соединяя Китай с ранее существующими индо-афро-евразийскими торговыми сетями. Резонна начальная гипотеза, что катализатором изменений послужило развитие стабильной торговли с высокими доходами, невозможных на близлежащих рынках. Шелк был перевозимой роскошью и вывозился только из Китая, с самого дальнего края Шелкового пути. Но рынки росли, прежде всего в Центральной Азии, по всему евразийскому пространству и в Римской империи на противоположном крае Шёлкового маршрута. Классические и китайские исторические источники, а также археологические данные поддерживают гипотезу о шелке, как основном предмете торговли.[38]
Данная гипотеза нуждается в дальнейшей проверке, также необходимо рассмотреть роль морской торговли на протяжении этого периода, сравнив объем этой торговли c объемом сухопутной торговли.[39] Эти вопросы были в центре изначальной дискуссии фон Рихтгофена, хотя он и не отвергал морские пути. Шелк был представлен среди товаров, согласно сочинению «Перипл Эритрейского моря»: ‘Из Индии: местные специи, лекарства и ароматические вещества (костус, бдоллах, аралия, перец и др.), драгоценные камни (бирюза, лазурит, оникс, бриллиант, сапфир, “прозрачные драгоценные камни”), текстиль (ткани и одежда из хлопка, шелковые изделия из Китая), слоновая кость, жемчуг и черепаховые панцири.’[40] Однако логика данного изложения предполагает, что ключевым экспортным товаром из Китая был шелк. В китайских источниках представлены списки товаров, отправляемых на восток, среди которых нефрит, лазурит и другие драгоценные камни, текстиль, включая хлопок и ковры, красители, продукты питания и лекарства.[41] Археологические и художественные данные говорят о глазури из голубого кобальта от 8 века, родом с ближнего Востока, стекла, а также металлических изделиях Сасанидской эпохи. Спорно утверждение, что без дорогих шелковых товаров невозможно было бы достичь высокой прибыли на дальних маршрутах по Центральной Азии и за ее пределами. Такой вывод нуждается в подтверждении, тем самым возникает другая гипотеза для будущих исследований.
Также следует исследовать развитие Такламаканского царства в тот период. Хотя с древних времен в оазисах проживали люди, о чем свидетельствуют обнаруженные мумии и другие археологические находки,[42] только в начале первого тысячелетия н.э. были получены доказательства существования сложных политических образований, таких как Хотан и Лоулань. Конечно, большинство свидетельств получено из китайских источников, ведь только китайские авторы собирали достоверную информацию об этом регионе со второго века до н.э., но это небесспорно.[43] Тем не менее, полагать подобным образом – значит пренебречь археологическими данными, которые демонстрируют рост населения в тот период, формирование развитой ирригационной системы, освоение огромного сельскохозяйственного региона. О катализаторе этого роста разговор пойдет далее.
‘Романтическое заблуждение’?
Итак, является ли ‘Шелковый путь’ ‘романтическим заблуждением’, как заявляет Хью Поуп?[44] Его аргументы основываются на идентификации шелкового пути только с сухопутными маршрутами и относятся к периоду преобладания тюрок на центральных дорогах. Ни один из этих аргументов недостаточен для объяснения концепта ‘Шелкового пути’. Существовала ли какая-либо торговля на Шелковом пути? Валери Хансен, планирующая издать книгу по истории Шелкового пути, выступая на конференции, выдвинула скептическое предположение, что существует крайне мало доказательств о торговле товарами на восточном Шелковом маршруте в таких городах, как, например, Дуньхуан. Скептицизм необходим, но торговля ценными товарами остается лучшим способом получения высоких доходов, необходимых для финансирования таких творений, как, например, Пещеры Могао. Дуньхуан – небольшой город и экономическую основу его обитателей составляло на протяжении долгого периода сельское хозяйство. Неизвестно о наличии крупных производств или доходах от минеральных ископаемых. Однако работы по пещерам, роспись по шелку и бумажные манускрипты были высокозатратными, и имеющиеся данные демонстрируют, что в данном случае местные жители и правители являлись основными меценатами. Могао и другие пещерные замки в регионе являются материальными доказательствами торговли, что отражено в минеральных красках для росписи и в манускриптах, многие из них упоминают торговцев. Даже если большинство товаров, привезенных торговцами, не оставались в Дуньхуане, меняя владельца, тем не менее, они увеличивали местные доходы. Доходы также умножались благодаря услугам по размещению, питанию и развлечению проезжающих купцов.
Заключение
Что показывает этот краткий обзор? ‘Шелковый путь’ стал широко используемым термином и маркетинговым брендом, но для научного сообщества этот термин может стать значимым понятием. Вероятно, следует использовать «шелковые пути», как у Вармингтона, без заглавных букв, дабы избежать коннотации с брендингом, но нельзя отрицать существование Шёлкового пути. Пока мы мало знаем об афро-евразийской торговле, следует сосредоточить внимание на лучшем понимании торговых путей, применяя анализ, основанный на экономике, истории и географии.[45] Возможно обнаружится, что термин ‘Шёлковый путь’ крайне узко детерминирован или устарел, но для этого предстоит еще многое изучить.
Сноски:
[1] Von Richtofen 1877, сс. 96–122.
[2] Herrmann 1910. Цитирован, в том числе Stein 1921, с. 1236.
[3] Warmington 1928, впервые цитирован с. 22. Для морских путей см. сс. 176–7.
[4] Dutton 1938. См. также Waugh 2007. См. примечание выше про статью о Рихтгофене и Шелковом пути.
[5] Bergman 1939, сс. 39–40.
[6] Bergman 1939, с. 49.
[7] Тоже.
[8] Boulnois 1963.
[9] В 1963 японский композитор Икума Дан (Ikuma Dan) написал сюиту для оркестра под названием Shiruku rodo. Приношу благодарность Имре Галамбос (Imre Galambos) за эту информацию.
[10] Первая датированная публикация, найденная мной, хранится в музее Xinjiang от 1972.
[11] Silkroad® Bamboo Flooring: http://www.silkroadflooring.com/; Silk Road Oils, Inc.; http://www.aromadog.com/—aromatherapy for dogs;
[12] В 21 в. термин используется в бизнес-жаргоне, см. http://tieboston.blogspot.com/2007/06/new-silk-road.html. 14
[13] Chien, Chien and Salk 2004.
[14] Данная дискуссия касается в основном западных источников, поскольку я рассматриваю термин ‘Шелковый путь’ как возникший в этих источниках. Было бы интересно проследить историю использования данного концепта в Азии, особенно в Японии, Китае и Корее, однако эта тема станет предметом другой статьи.
[15] Cary 1956.
[16] Waugh 2007. Он конструктивно рассматривает дискуссию фон Рихтгофена о ‘Шелковом пути’ в деталях.
[17] Например, Этьен де ля Вессьер, автор «Согдианские торговцы (the Sogdian Traders)» (Vaissiere 2005). Согласно его комментарию: ‘Основная задача придать актуальное научное значение “шелковому пути” Центральной Азии и Индии. Рим и даже Африка только незначительные ответвления основной торговли между Китаем и Индией. ’
[18] Безусловно, Центральная Азия являет термин с аналогичной спорной коннотацией, и его дефиниция представляет тему отдельной дискуссии. См. кратко об этом у Whitfield 2008a.
[19] Один из примеров – конференция, организованная Oesterreichische Nationalbank (OeNB) в 2002 в Вене, под названием «Восточно-Западная конференция’, где обсуждались вопросы экономики Восточной и западной Европы (Barisitz 2003). Использование ‘восток-запад’ в обсуждении двух частей Европы может привести к путанице, поскольку разделение на Восток и Запад присуще для обсуждения Шелкового пути (см. ниже).
[20] Проект продвигался Литвой и частично финансировался ЕС, см. http:// www.eastwesttc.org (консультация от 16.02.2008).
[21] Как обсуждалось у Рашевильц: ‘в 1238 атака монгольских войск на русские города поставила под угрозу торговые предприятия Новгорода в Балтийском и Северном морях. Немецкие торговцы, ежегодно отправлявшиеся в Грейт-Я́рмут на восточном берегу Англии, чтобы купить сельдь и привезти ее в порты Балтики, не отправились за рыбой в тот год, что привело к избытку рыбы на английском рынке, известного в истории события. Такая историческая взаимосвязанность впервые была отмечена в 18 в. британским историком Эдвардом Гиббоном, которого повеселил факт, что приказ монгольского императора с Дальнего Востока привел к снижению цен на сельдь на английском рынке.’ (Rachewiltz 1971: 80).
[22] Например, в дебатах о правах человека.
[23] Считаю, что дихотомия для академических исследований истории опасна. См. Whitfield 2008 и 2008a.
[24] Или например, ‘Gender 2007: East meets West’ (UK Postgraduate and Academic Conference in Women’s/Gender Studies July 3–5 2007, University of York, UK). Тема Восток-Запад не нова в академических кругах. В 1939 прошла конференция ‘Философы Востока и Запада (East-West Philosophers)», которую провел Гавайский университет, где в 1960 г. открыт Восточно-западный центр. Однако эти инициативы отличались от темы шелкового пути, смещая фокус на связях между США и странами Тихоокеанского побережья. Аналогичные недочеты двойственного подхода возникают на конференциях. Например Риепе, в своем отчете по 4-ой конференции по Востоку-Западу отметил что один из спикеров ‘подвел итог восточным отличиям следующим образом: «Их анализ не отличается ясностью’ [смех]» (Riepe 1965, с. 450).
[25] Например, для датирования истории Синьцзяня многие историки используют китайские династии несмотря на общепризнанное существование местных правителей и периодов правления тибетцев, тангутов и других. .
[26] См. у Whitfield 2008a дискуссию по этому вопросу. В позитивном плане, сегодня китайские ученые тесно работают с международными коллегами по таким территориям как Согдиана, или как отражено в исследовании Чен Минга (Chen Ming) по более широким аспектам Шелкового пути.
[27] Еще один интересный момент, который необходимо отметить— растущая роль Китая в Африке.
[28] Как отмечает Кассон (Casson): ‘ «Периплы» при тщательном анализе выявляют несколько линий торговли в дополнение к известному перемещению восточных роскошеств к египетским портам. Что было безусловно наиболее важно и пользовалось большим вниманием. Наряду с этим, можно абсолютно ясно отличать торговлю из Индии к берегам Персии, Аравии и Африки . . .’ (Casson 1989, с. 21).
[29] См. например, Приложение к Елисееф 2000 ( Elisseeff 2000) где перечисляются конференции, организованные в рамках Экспедиций по Шелковому пути ЮНЕСКО (UNESCO Silk Road Expeditions).
[30] Согласно «Периплам», шелк – основной товар, доставляемый по морским путям в Индию. Кассон отмечает что, это ‘один из немногих товаров, доставлявшийся во все четыре основные экспортирующие регионы Индии.’ (Casson 1989, с. 26).
[31] Kobishchanow 1965.
[32] Лазурит поставлялся в Месопотамию по морским путям уже в третьем тысячелетии до н.э.
[33] Как отмечал Ли Cюимей (Li Suimei), ‘ во времена Цинь и Хань, поскольку суда были небольшими и потому курсировали близко к берегу, самая дальняя точка их прибытия— восточный берег индийского полуострова’ (Li Suimei 1996, с. 39).
[34] ‘Сухопутная восточно-западная торговля и путешествия через земли с преобладающим тюркским населением редко процветали. Cлишком большие расстояния, слишком большая угроза стать жертвой разбойников и попасть в плен, а враждующие ханства часто воюют друг с другом.’ Pope 2005.
[35] Warmington 1928, сс. 175–6. Также см примечание 22 выше.
[36] Все эти дороги включены в тематику Шелковые пути ЮНЕСКО. См.Elisseeff 2000, Приложение.
[37] Были также древние морские пути. Нилофер Шейх (Nilofer Shaikh) предполагает, что между Индией и Персидским заливом контакты были налажены с третьего тысячелетия до н.э. (Shaikh 2000). Сан Ганки (Sun Guangqi) утверждает, что китайцы располагали парусными судами уже в первом тысячелетии до н.э. (Sun 2000, с. 290).
[38] С наступлением первого века, римская торговля шелком растет. Согласно географу Помпонию Мела, все знали жителей Сереса (the Seres) благодаря торговле, известны также купцы шелком из Бейрута, Неаполя, Тибета и Рима.’ (Warmington 1928, с. 177).
[39] Ли Cюимей (Li Suimei), после изучения настоящего исследования, предполагает, что морская торговля на дальние расстояния началась при династии Цинь. Однако уже в эпоху Троецарствия парусные суда достигали Персидский Залив и Красное море. Приблизительно в тот же период Аксумский флот начал торговать от Красного моря до Индии. Китайские парусники достигали Африку и Европу в период династии Тан. Сан Ганки (Sun Guangqi) согласен с этим (Sun 2000). Также см. примечание 31 выше.
[40] Casson 1996, с. 17.
[41] См. Schafer 1963 подробно о разнообразии товаров, ввозимых в Китай во времена династии Тан.
[42] См. например, Wieczorek 2007.
[43] Сочинение «The Travels of King Mu of the Western Zhou» предполагает некоторое знание территории западного Китая до этого. Непонятно, когда нефрит из Хотана начинает импортироваться Китай. Однако ранние поселения демонстрируют связи с Китаем (см. Wieczorek 2007).
[44] Pope 2007.
[45] Пелхам Гор (Pelham Gore) из университета Ланкастера элегантно обозначил вопрос: ‘Название ‘Шелковый путь’ может быть использовано для упрощения крайне сложного процесса. Что позволяет сосредоточиться на ограниченном количестве тем и вопросов, чем потеряться в бесконечном интеллектуальном тумане. Возможно через несколько столетий исследователи будут ссылаться на Транс-тихоокеанский Силиконовый (морской) путь: мы можем не рассматривать это подобным образом сейчас, но это может упростить их взгляд на мировые потоки важнейших товаров современности, и вместе с ними на экономику и смены систем власти.’ (личная беседа с автором).
