Спустя почти два года активных реформ и преобразований Узбекистан, наконец, может увидеть результаты своих усилий. По сообщениям прессы страна готовится дебютировать на международном рынке еврооблигаций с выпуском в объеме 1 млрд долларов. Как известно, инвестиционный интерес к стране обуславливается многими причинами, а состояние демократии и обеспечение прав человека занимают важное место в таких соображениях. Примечательно, что в новом докладе Freedom House из всех республик Центральной Азии только Узбекистану удалось улучшить свой рейтинг. Также в этом обзоре СМИ – визиты Эрдогана и Бердымухаммедова в Ташкент. «The New York Times» задается вопросом, кто может считать себя турком на все 100%, а также пишет о бухарских евреях. А знаменитый аукционный дом Сотбис выставил на продажу тысячелетнюю шелковую согдийскую рубашку (возможно, принадлежавшую Исмаилу Сомони?) и надеется выручить за нее полмиллиона фунтов стерлингов.
Обзор мировых СМИ за последние две недели
Читать предыдущий обзор: “Радости и тревоги регионального сотрудничества. Центральная Азия в фокусе мировых СМИ”
Спустя почти два года активных реформ и преобразований Узбекистан, наконец, может увидеть результаты своих усилий. По сообщениям прессы (Asia Nikkei) страна готовится дебютировать на международном рынке еврооблигаций с выпуском в объеме 1 млрд долларов.
Совсем недавно Таджикистан, беднейший сосед Узбекистана, смог продать облигации на сумму 500 миллионов долларов иностранным инвесторам, и власти Узбекистана с оптимизмом смотрят на свои шансы, хотя глобальный интерес к высокодоходным долгам с пограничных рынков снижается. «Президент примет окончательное решение об участии в международном рынке еврооблигаций», – сказал министр финансов Узбекистана Джамшид Кучкаров в интервью местному сайту в марте. «Пока я могу сказать, что объем составит 1 млрд долларов».
Цель выпуска, помимо прочего, заключается в создании ориентира доходности (benchmark) для узбекских компаний и придаст им импульс для выпуска собственных международных облигаций. «Выпуск облигаций сможет эффективно оценить попытки Мирзиёева провести экономические реформы и покажет, поверят ли международные инвесторы в историю Узбекистана», – говорит Самтен Бхутия, аналитик Economist Intelligence Unit. Агентство Moody’s Investors Service еще не присвоило суверенный рейтинг Узбекистану, но в феврале отметило, что оно с оптимизмом смотрит на пятилетний план либерализации, ориентированный на модернизацию правительства, укрепление правопорядка и улучшение социального благосостояния. Некоторые наблюдатели предупреждают, что ослабление интереса к рынку облигаций развивающихся стран может заставить Ташкент предложить более высокую ставку купона, чем процент в 7,125% Таджикистана. Узбекистан – практически неизвестен на долговом рынке, но инвесторы могут проявить интерес. До Таджикистана Казахстан был единственным центральноазиатским государством, выпустившим суверенные долговые облигации. В 2014 году два выпуска еврооблигаций были проданы за 2,5 млрд. долл. США. Еще два выпуска в 2015 году привлекли 3,5 млрд. долл. США.
Как известно, инвестиционный интерес к стране обуславливается многими причинами, а состояние демократии и обеспечение прав человека занимают важное место в таких соображениях.
Ранее в апреле политические реформы в Узбекистане похвалили в «The New York Times». Усмирение СНБ – устранение от власти запятнанного главы и подписание нового закона, предписывающего СНБ защищать права человека, – вот на чем обострили внимание в этом материале. Мирзиёев освободил некоторых политических узников, включая журналистов, вывел из черного списка неблагонадежных 18 000 лиц, у которых теперь появилась возможность работать или путешествовать, прекратил принужденный труд в хлопковых полях, в какой-то мере предоставил свободу и СМИ и начал хорошие отношения с соседями, приводится в списке «добрых дел» Мирзиёева американским изданием.
«Ему еще предстоит долгая дорога впереди, – говорится в колонке, – и спецслужбы все еще играют важную роль, а сам он все еще использует авторитарный стиль управления, цензура все еще действует, а журналистов все еще арестовывают. Но, в свете того, что происходит с демократией в нынешнем мире, скромные и умеренные попытки Мирзиёева выстоять перед «недемократическим» трендом важны. Очень важно, чтобы США и ЕС связали любое сотрудничество с Узбекистаном с продолжением улучшений в сфере прав человека. Это важно не только, чтобы заставить Мирзиёева продолжить свой курс, но чтобы и представить Узбекистан в качестве примера его соседям».
Если робкие реформистские шаги предыдущего года были связаны с тем, что президенту нужно было еще и считаться с Иноятовым, то теперь он имеет полную свободу показать, насколько он привержен демократии, как он сам утверждает.
Примечательно, что в новом докладе Freedom House из всех республик Центральной Азии только Узбекистану удалось улучшить свой рейтинг. Авторы отчета отмечают, что после снижения влияния двух основных соперников Мирзиёева – Рустама Азимова и Рустама Иноятова, 2018-й год будет первым годом, когда Мирзиёев станет править страной полноправно и единолично. Если робкие реформистские шаги предыдущего года были связаны с тем, что президенту нужно было еще и считаться с Иноятовым, то теперь он имеет полную свободу показать, насколько он привержен демократии, как он сам утверждает.
Кыргызстан остается лидером по уровню свобод и демократии в регионе, хоть в новом докладе страна ухудшила свой рейтинг. Использование административных ресурсов во время президентских выборов и преследование главных оппозиционных фигур, а также прессинг СМИ повлияли на ухудшение рейтинга Бишкека. В новом году ожидается, что ситуация в стране, пережившей нервные президентские выборы, успокоится. Но слабый и подконтрольный президент, коим назвали авторы доклада Жээнбекова, является новым феноменом для Кыргызстана, и такой статус-кво будет трудно сохранить. Возможно, сам новый президент и не претендует на большую власть, но влияние Атамбаева может не понравиться окружению нового президента, включая его брата, бывшего спикера парламента.
Астану от Душанбе теперь отдаляют всего лишь 0.08 баллов в данном рейтинге
В Туркменистане все без изменений – там хуже некуда. А вот Таджикистан стремительно движется в сторону Туркменистана. Власти Душанбе продолжают преследовать гражданское общество и прессинговать СМИ, а непотизм и контроль политической элиты над экономическими возможностями только усиливается. Freedom House пишет, что в Таджикистане запрещены оппозиционные группы, правозащитников заключают в тюрьму, ограничивают права религиозных людей, СМИ подвергают цензуре, а гражданское общество контролируют. Отмечается, что политика и бизнес в стране контролируются президентской семьей, коррупция изобилует, а крупный бизнес семьи освобожден от уплаты налогов и платежей. В то же время, госслужбы используются для устранения бизнес соперников семьи. А демократия в Казахстане, согласно докладу, уже ухудшилась почти до уровня Таджикистана – Астану от Душанбе теперь отдаляют всего лишь 0.08 баллов в данном рейтинге. И в Казахстане активисты, журналисты, адвокаты, нетизены и религиозные группы подвергаются гонениям.
Европейский исследователь Рафаэль Пантуччи в колонке также считает, что ввиду того, что Центральная Азия начала утверждать свои интересы и самобытность, европейские державы должны взять на себя инициативу и укрепить эти тенденции.
И Астана, и Ташкент демонстрируют потенциал “средних держав” и ЕС это принял к сведению, так что Верховный представитель по внешней политике Фредерика Могерини дважды посещала регион за последние шесть месяцев. Для укрепления связей Пантуччи рекомендует создание мозгового центра по региональным взаимосвязям, а также борьбе с радикализацией. Кроме того, рекомендуется предпринять усилия для поощрения развития частного сектора в Центральной Азии. В настоящее время в региональных экономиках доминируют государственные предприятия или фирмы, контролируемые ключевыми кланами или лидерами, и эту тенденцию только укрепляют иностранные инвесторы из Китая, России, а также крупные международные энергетические или горнодобывающие компании. Сконцентрированные европейские усилия, направленные на взаимодействие с внешними державами, такими как Китай, Турция или Россия, по вопросам, связанным с прозрачным управлением, независимой судебной системой и подотчетным управлением, могли бы помочь изменить ситуацию.
Возросшая активность Узбекистана на региональной арене многими рассматривается до сих пор скептично, полагающими, что Ташкент будет развивать только активность в рамках двусторонних контактов.
Но официальный двухдневный визит президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова в Узбекистан, проходивший 23-24 апреля, заставил задуматься: каково отношение Узбекистана к грандиозным проектам региональной коннективности?
Согласие Узбекистана принять участие в проекте трубопровода ТАПИ было выражено в кратком комментарии Мирзиёева, данном им журналистам после встречи: “Мы согласились, что Узбекистан также примет участие в этом проекте”. И добавил, что узбекские специалисты отправятся в Туркменистан для дальнейшего обсуждения проекта.
Взамен на такую поддержку Узбекистана, для которого выход на Каспийское море был бы настоящим прорывом в торговле, Бердымухамедов предложил Мирзиёеву изучить возможность использования портовой инфраструктуры на Каспийском побережье.
«Туркменистан готов к совместной работе по созданию коридора по маршруту Узбекистан-Туркменистан-Каспийское море-Южный коридор с выходом как на европейский, так и на ближневосточные рынки», – заявил туркменский президент, пригласив руководителя Узбекистана посетить открытие международного морского порта в городе Туркменбаши 2 мая.
Проект ТАПИ примерной стоимостью в 10 млрд. долл. США планирует транспортировать 30 млрд. кубометров туркменского газа в Восточную Южную Азию в течение 30 лет через 1800-километровый трубопровод, который будет проходить через 744 километра территории Афганистана.
The Diplomat пишет, что Узбекистан потребляет большую часть добываемого природного газа, и некоторую часть экспортирует в Казахстан, Россию и Китай. Неясно, как Узбекистан может принять участие в трубопроводе, нацеленном на рынки Пакистана и Индии. Может ли Узбекистан экспортировать больше газа?
Брюс Панниер в своем материале детально анализирует перспективы ТАПИ в связи в новым предложением Ирана Туркменистану, от которого Ашхабаду будет трудно отказаться.
Глава Национальной иранской нефтяной компании Хамидреза Араки 29 апреля заявил, что Иран готов заключить сделку по своп-обмену газом для поставок туркменского газа в Пакистан. Это конкурирует с идеей ТАПИ, который, по словам Араки, займет до 10 лет строительства с неясными перспективами финансирования и гарантиями безопасности. «Мы можем провести обмен в короткие сроки по значительно более низкой цене», – сказал Араки. Араки не упомянул о том, сколько туркменского газа Иран может обменять, но его комментарий о том, что иранский вариант является самым быстрым, кажется рациональным. Иран завершил строительство своей части «Мирного трубопровода» – проекта протяженностью 1900 километров, который соединил бы газовое месторождение Ирана в Южном Парсе с Пакистаном и, в конечном итоге, с Индией.
Туркменистан утратил газовый рынок России в начале 2016 года, а затем через год потерял третьего клиента в лице Ирана, когда Ашхабад стал настаивать на том, чтобы Тегеран погасил долг за поставки газа, полученные Ираном зимой 2007-08 годов. Когда Иран отказался платить, заявив, что Туркменистан поднял цену с 40 долларов за тысячу кубометров до 360 долларов в ту суровую зиму, Туркменистан отключил газ для северного Ирана. Но Тегеран действительно разрешил сделку по обмену газа между Туркменистаном и Азербайджаном, в соответствии с которой Туркменистан отправил неизвестное количество газа на север Ирана, а Иран предоставил Азербайджану аналогичный объем своего газа. Такие договоренности об обмене газа не компенсируют потерю рынка России, которая когда-то импортировала более 40 млрд куб. м. туркменского газа, а Иран когда-то импортировал около 6-8 млрд куб. м туркменского газа.
Как отреагирует на предложение Ашхабад, неизвестно, но предложение Ирана, скорее всего, сделает ТАПИ еще менее осуществимым. В Туркменистане же продолжает бушевать экономический кризис с предполагаемой безработицей около 50 процентов, стремительной инфляцией и нехваткой потребительских товаров, включая хлеб, муку, яйца и другие молочные продукты, а многие люди уезжают из страны в поисках лучшей жизни.
Сформировать современную транспортную архитектуру на службу миллионам людей во всём мире, на сохранение и приумножение ресурсов планеты — такова сегодня альфа и омега всей международной деятельности Туркменистана в транспортном сегменте
Сам же Бердымухамедов обнаруживает новые преимущества в выходе из изоляции, объявив себя новым незаменимым пунктом Шелкового пути. Ашхабад пышно отпраздновал открытие отремонтированного порта Туркменбаши (около 1,5 млрд. долл США). В своём выступлении на Международном форуме «Великий Шёлковый путь — к новым рубежам развития», который прошёл 2 мая в туристической зоне Аваза, Бердымухамедов предложил обсудить создание Модального шоссе для Центральной Азии с выходом на Турцию.
Сформировать современную транспортную архитектуру, ориентированную на решение ключевых задач Сообщества Наций в XXI веке, на службу миллионам людей во всём мире, на сохранение и приумножение ресурсов планеты — такова сегодня альфа и омега всей международной деятельности Туркменистана в транспортном сегменте, подчеркнул глава государства.
Возвращаясь к Ташкенту и возможностях его участия в многосторонних форматах, отметим, что итогом визита Бердымухамедова в Узбекистан стало согласие двух сторон инициировать совещательный орган (совет), объединяющий глав государств Центральной Азии.
Другим шагом узбекского руководства навстречу братским тюркским народам стало присоединение Ташкента к Совету сотрудничества тюркоязычных государств. Об этом президент Мирзиеев объявил 30 апреля в ходе визита турецкого президента Эрдогана в Ташкент. Визит тоже оказался значимым для региональных отношений, обе стороны договорились ежегодно проводить заседание Совета по стратегическому сотрудничеству между Турцией и Узбекистаном, первое из которого пройдет в Турции, и Анкара по-прежнему намерена активизировать двусторонние связи в таких областях, как экономика, оборонная промышленность, образование, культура, защита окружающей среды, энергетика, сельское хозяйство и туризм. Ташкент также серьезно рассматривает возможность присоединения и к другой ключевой составляющей Шелкового пути – железнодорожной магистрали Баку-Тбилиси-Карс.
Мировые СМИ продолжают открывать туристические красоты Центральной Азии и, прежде всего, Узбекистана.
Австралийский корреспондент поражается отличительной евразийской эстетике, увиденной им в Узбекистане. Узбекистан находится в центре Центральной Азии, а Центральная Азия находится в центре Евразии. Регион – это арена мира, в котором великие религии – христианство, буддизм, ислам, иудаизм и индуизм – сосуществуют в мире. В регионе есть неуловимый, но отличительный колорит людей, которые являются человеческой связью между Востоком и Западом. Цитируя Дилипа Хиро и его книгу «Inside Central Asia», корреспондент пишет: «европейско-монгольское скрещивание создало турок и татар, ирано-монгольское скрещивание – таджиков. В результате союза тюрков и монголов появились казахи/кыргызы, а тюрков и иранцев – узбеки».
«The New York Times» задается вопросом, кто может считать себя турком на все 100%? (Кстати, шведские фрикадельки могут – они оказались родом из Турции)
В материале сообщается об открытии онлайн-портала властями Турции, который дает доступ к генеалогии всех граждан до времен Оттоманской империи. Теперь любой желающий может открыть документы и проследить линию дерева своей семьи до 1882 года. Только за два дня более пяти миллионов турок заполнили обсуждениями все группы в WhatsApp. Оказалось, что не все так просто. Один турецкий националист выяснил, что его прапрабабушка была курдянкой. А друг автора статьи был удивлен, что его прапрадедушку звали Исааком. Сосед автора узнал, что у нее есть европейские корни, и теперь намеревается подать на европейское гражданство. Многие выяснили, что у них армянские корни, поскольку после депортации армян в 1915 году некоторые из них перешли в ислам, чтобы избежать и депортации, и смерти, и хранили секрет даже от детей. Армянская газета Agos, приветствуя этот шаг властей, цитирует местного антрополога, который называет идею революционной и серьезным признаком нормализации турецкого национализма. Цитируется и исследование от 2012 года, что предки турков на 38% являются европейцами, на 35% являются выходцами из Ближнего Востока, на 18% являются южно-азиатами, и только на 9% являются центральноазиатами. Вот такое открытие для центральноазиатских тюркских наций.
Долгое время в Османской империи этническая принадлежность была связана с религией – люди, скорее, ассоциировали себя с мусульманами, католиками, православными. Представители религиозных меньшинств имели свободу заниматься бизнесом, открывать школы и больницы, а также газеты, и платили только дань султану. Почти такой же идеей были заражены и модернизаторы Османской империи в начале 19 века, которые связывали идею османской идентичности с суннитским мусульманством. Светские националисты с приходом во власть переняли французскую идею разделения религии от власти, тем самым бросив вызов религиозной идентичности. Это вылилось и в трагедию, например, денатурализация в 1923 году более 1.2 миллиона греков в Турции и 300 000 турок в Греции. Малому количеству греков и армян, которые остались жить в Турции, пришлось забыть свои корни.
Турки, по утверждению националистов, пришли из Центральной Азии, а курды являются «горными турками». Левые и исламисты пытались бороться с такой моноэтнической политикой, но были жестоко подавлены. Националисты видят в смеси консервативных и неолибералистических взглядах Эрдогана угрозу тюркской национальной идентичности, а другие хвалят его правительство за то, что историкам дали возможность поднимать проблему армян Османской империи и сняли ограничения с курдской культуры. Эрдоган вернулся к идее перехода от «чистой тюркскости» к мусульманскому национализму.
В другом материале, посвященном этнической и религиозной идентичности в регионе, «The New York Times» пишет о бухарских евреях. Автор Эндрю Хиггинс нашел в Бухаре две синагоги, начальную школу, которая преподает иврит, кладбище в 10 000 могил евреев, но насчитал только 150 живых евреев.
Когда-то Бухара была домом одного из самих древних бухарских обществ. Многие века назад в этом мусульманском городе проживало самое большое общество евреев в мире. А из оставшихся 150 евреев только 4-5 семей соблюдают традиции, говорит местная еврейка, остальные уже не живут как евреи. Почти все уехали, и только в районе Квинс в Нью-Йорке живут около 50 000 бухарских евреев. Этот исход начался в начале 70х, когда СССР позволил евреям уехать из страны. После независимости, опасаясь национализма и исламизма, евреи, как и русские и другие национальные меньшинства, покинули Узбекистан. Но эта боязнь была излишней, так как никаких национальных стычек так и не произошло. Нынешние власти Узбекистана хотят, чтобы бухарские евреи оставались в городе, а те, кто уехал, вернулся. В 2016 году Узбекистан даже открыл безвизовый режим для израильтян. Местный еврей говорит: «У нас нет таких проблем, как у израильтян и палестинцев. Мы живем в одной улице с мусульманами, ходим в школу вместе и работаем вместе».
Знаменитый аукционный дом Сотбис выставил на продажу тысячелетнюю шелковую согдийскую рубашку и надеется выручить за нее полмиллиона фунтов стерлингов. The Guardian сообщает, что сшитая тысячу лет назад позолоченная шелковая рубашка с изображениями уток, скорее всего, принадлежала королевской семье. Одно политическое движение Таджикистана в Европе считает, что рубашка принадлежала основоположнику первой персоязычной империи после нашествия арабов Исмоилу Сомони, и призывает таджикское правительство или меценатов купить ее.
