WWW.ESIMDE.ORG — новая дискуссионная площадка по изучению и осмыслению процессов, событий и «белых пятен», оставшихся в памяти народа и истории Кыргызстана и Центральной Азии XX-XXI веков.
В состав площадки входят 12 человек, среди которых Эльмира Ногойбаева, руководитель аналитического центра «Полис Азия» 2007 г. и руководитель проекта «Переосмысление своей истории», Айжаркын Кожобекова, кандидат философских наук, доцент; Гүлзада Абдалиева, кандидат исторических наук, доцент Кыргызского государственного университета имени Арабаева; Сейтек Качкынбаев, политолог, выпускник Университета Васеда (Япония); Алмас Турдумаматов, журналист, радиоинженер, продюсер политических ТВ проектов; Назикбек Кыдырмышев, философ, исследователь кыргызской истории, знаток древне кыргызской культуры и грамоты — битика; Наталья Андрианова, архитектор, дизайнер, фотограф. Они — представители различных профессий, так или иначе, соприкасающиеся с историей и памятью, неравнодушные практики и теоретики, готовые сделать свой вклад в осмысление истории.
Проект будет вести историко-просветительскую деятельность по осмыслению памяти и исторического опыта Кыргызстана и Центральной Азии XX-XXI веков, в частности исследовать «белые пятна» истории, в том числе в отношении жертв массовых репрессий, инициировать общественную дискуссию по этим малоизученным аспектам истории.
О подробностях нового проекта мы узнали у приглашенного эксперта Сергея Абашина, доктора исторических наук, профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге, который выступает в качестве ментора площадки.
Маленькая группа, которая назвала себя площадкой «Эсимде» в Кыргызстане, хочет (пере-) осмыслить свою историю. Считаете ли вы этот период — XX-XXI века — действительно малоизученным?
Период XX века действительно малоизучен в целом. И в целом советская эпоха малоизучена, и советский Кыргызстан в частности тоже малоизучен, страны или бывшие советские республики Центральной Азии изучены мало даже по сравнению с другими регионами. И, конечно, есть огромное число белых пятен, огромное число архивов и устных историй, которые мертвым грузом лежат неосмысленные. И не такое большое количество учёных, которые всем этим занимаются. Поэтому, здесь огромное поле для исследований — это, безусловно.
Конечно, мы не говорим о том, что «давайте, создадим какую-то новую, правильную историю, была вот неправильная история, а мы создадим теперь правильную». Мне кажется, что лучше мысль проекта передать так — «вот есть разные точки зрения и нужна какая-то дискуссия между ними». То есть, в слове «переосмысление» есть какой-то такой маленький, легкий намек на некую «правильную историю». На мой взгляд, как академического учёного, не политика, такое стилистическое замечание возможно. Но важно не то, как это звучит, какое слово использовано — важно как это происходит на практике, что мы делаем, если мы допускаем разные мнения и обсуждаем — это самое главное.
Что вы думаете о политике памяти в целом?
И, конечно, важно, чтобы наряду с общественными и политическими существовала серьезная академическая дискуссия с серьезным академическим аппаратом — с исследованиями, с теориями, с отработанным аналитическим языком. Я считаю, что такие академические площадки и дискуссии помогают, в том числе и обществу, и политикам, и партиям, и СМИ выбирать факты и слова для разговора об истории. Учёные разных стран думают о таких проблемах, рефлексируют на эти темы, пишут, предлагают различные объяснения и подходы о том, как разговаривать об истории.
Как именно подходы?
Хороший вопрос. Многие события прошлого являются болезненными. Мы знаем опыт Германии, которая себя признала ответственной за преступления, совершённые нацистским режимом, и проводит ясную политику признания этой вины, Германия устанавливает памятники жертвам войны и Холокоста, предоставляет гражданство евреям, выплачивает пособия пострадавшим. Германия такой путь выбрала.
Для других стран это является более проблематичным вопросом. Мы видим сейчас, что в Польше приняли закон о национальной памяти, в котором говорится, что нельзя перекладывать на поляков ответственность за Холокост. Этот закон вызвал довольно серьезные дебаты, даже конфликты на уровне государств. И это серьезная для Польши дилемма, они кто — жертва Германии или Советского Союза, или они сами, то есть поляки, тоже имеют какие-то грехи в истории Второй мировой войны, которые необходимо признавать.
Это довольно сложные вопросы, которые сложно однозначно решить. Кто мы — жертвы или в отношении холокоста мы тоже были соучастниками? А если мы жертвы, то мы жертвы чего, оккупации или колониализма? Это тоже по-разному описывается, есть дискуссии по этому поводу. Дискуссий на тему памяти ведутся много, но каких-то общих решений, универсальных для всех стран нет. Каждое решение — это результат баланса политических сил и отношений между странами.
Нет, как я сказал, универсальных решений, как помнить о таких сложных событиях. Но есть какие-то общие подходы, которые важны для политики памяти. Один из таких подходов: память должна быть более персональной. Вспоминая тяжелые события, мы должны больше вспоминать каких-то конкретных людей, их биографии. Причем не только политиков, а людей самых разных классов, разной этничности и религиозной принадлежности. Мы должны видеть разные жизненные траектории, которые складывались в этих событиях — не только трагедии. Мы знаем, например, что человек, который совершал ошибки и какие-то преступления, находился на верху власти, мог быть несправедливо репрессирован. Или, наоборот, человек, репрессированный при Сталине, после смерти Сталина делал успешную карьеру. Были очень разные примеры. Мы должны учитывать разные голоса и разные позиции — это один из важных подходов в том, как мы думаем о событиях прошлого.
Понятно, что есть еще сложные ситуации. Тема прошлого очень политизированная и эмоциональная. И время от времени происходит обострение в общественной дискуссии, при которой найти спокойный, здравый тон разговора бывает очень трудно.
Вы сказали, что «Эсимде» не единственная площадка, в мире происходит такое везде. Но эта площадка единственная в Центральной Азии?
Да, возможно, пока это единственная площадка, которая планирует публично говорить о проблемах недавней истории Центральной Азии. Наверняка, по памяти проходит много конференций, так или иначе проблематика политики памяти обсуждается. Но, как я понимаю, идея «Эсимде», в которой мы участвуем, все-таки состоит не в какой-то единичной акции, а, по крайней мере, есть попытка или желание сформировать долговременную экспертную, специализированную площадку, где такие обсуждения могли бы вестись регулярно.
Может ли «Эсимде» изменить дискуссию?
Насколько, по вашему мнению, вовремя это группа образовалась?
Это всегда сложный вопрос. Мне кажется, что, конечно, мы всегда немного опаздываем. Для меня очевидно, что это группа возникла по итогам обсуждения столетия событий 1916 года. И собственно она возникла именно из-за неудовлетворённости тем, как прошёл этот трагический юбилей. То есть вроде мероприятий было много, но они были хаотичными и не всегда понятным, возникало слишком политизированной дискуссии, не было нормального академического, экспертного, спокойного и в то же время осмысленного и действительно продуктивного обсуждения этой темы. В этом смысле мы опоздали. Хорошо было бы 16-й год обсуждать, уже имея эту хорошую экспертную базу и площадку. Но лучше поздно, чем никогда. Впереди ещё много других «юбилеев».
Кроме 16 года, какие темы площадки «Эсимде» наиболее дискутируемые, наиболее «белые»?
Мне кажется, что в ближайшее время, если думать о юбилейных датах, это будет тема гражданской войны или басмачества. Что происходило в этот момент, как описывать эти события? Там нет какой-то конкретной даты, но есть дискуссия, как об этом думать: чью сторону мы принимаем — Советской власти или антисоветского сопротивления, или мы пытаемся занять среднюю позицию, примеряем эти стороны? Здесь есть повод для размышлений и дискуссий.
Следующая дата будет — образование Киргизской ССР, 1924-25 год. Почему это произошло? Кто проводил границы, какие споры по этому поводу были, было ли это правильно или неправильно? В этих событиях не было жертв. Но это очень важная дата, которая определила современную ситуацию — разделение на государства, которые мыслят о себе как национальных. Это произошло в начале 20 годов и какая-то рефлексия по этому поводу должна быть.
Но есть и следующие даты — коллективизация и репрессии 30-х годов. Это отдаленные даты, но в принципе о них уже нужно думать. О них нужно думать не только потому, что это юбилейные даты, а потому, что это темы важны для общественного и академического размышления о том, что такое власть, что такое модернизация, что такое репрессии. Нужно думать об этом и в политическом смысле, как относится к этому, с какой оценкой — положительной, отрицательной или искать гибкую оценку, которая с пониманием относилась бы к позиции разных людей.
Могут ли помочь в работе площадки зарубежные исследователи как более нейтральные?
Здесь вопрос не в том, чтобы рассматривать зарубежных исследователей как некую помощь. Я бы сказал по-другому. Мне кажется, что для обсуждения истории нужно услышать разные голоса, и соответственно, нужен постоянный диалог. Нельзя принять закон, который что-то разрешает, а что-то запрещает — как сделала сейчас Польша, это не самый удачный способ решения таких проблем. Потому что такой закон кого-то дискриминирует и чью-то сторону он не замечает.
Важен именно диалог. Почему мне нравится идея «Эсимде» как площадки, потому что площадка — это как раз то место, где может вестись постоянный диалог, в котором участвуют разные голоса, в том числе и иностранные голоса. Но это не значит, что они приходят, как модераторы, как учителя с особым статусом, а они приходят для того, чтобы обмениваться мнениями, опытом. Люди приезжают из разных стран, у них тоже есть опыт болезненных дискуссий по поводу разного рода сложных исторических тем. Диалог полезен, чтобы обсуждение не замыкалось в какие-то жесткие рамки, а наоборот расширялась и включала в себя самых разных людей и самые разные точки зрения.
Фотография на главной странице: Theklan CC-BY-SA-4.0
