15 ноября в Университете Дж. Вашингтона прошла встреча, организованная Программой изучения Центральной Азии и Радио Свободой (RFE/RL), на которой о понятии «узбекский террорист» рассказывал глава узбекской службы Радио Свобода Алишер Сидик.
Видео и стенограмма встречи на английском языке доступны здесь.
Узбекская служба Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» (Озодлик) хорошо информирована о ситуации в Узбекистане, несмотря на отсутствие офиса, говорит Алишер Сидик. Она располагает самой большой сетью гражданских журналистов, что можно сравнить с таким медиа-“Убером”, где журналистом и репортером может быть каждый. Алишер говорит о том, что сеть включает до 50 000 человек из Узбекистана. Поэтому комментировать ситуацию о террористах и экстремистах Озодлик может, оперируя данными на местах и непосредственными интервью с людьми в Сирии, в Ираке и т.д. Кроме того, Узбекская служба «Радио Свобода» сотрудничает с OCCRP, организацией по борьбе с коррупцией.
Что мы видим сегодня? В течение последних двух лет самые масштабные террористические атаки совершались узбеками, узбекскими гражданами или этническими узбеками. При этом в понятие “узбекских террористов” входят, как минимум, три группы.
Но эта группа редеет, так как большинство узбекских экстремистов были убиты по мере отступления ИГ, где они в основном занимали позиции на передней линии. Большинство из них были простыми бойцами, а не в командовании, и большинство погибли. Сегодня сообщается о том, что многие из выживших с семьями располагаются в лагерях в Северной Африке, на Ближнем Востоке. Это как узбекские семьи, так и таджикские или кыргызские семьи. И чеченский лидер Рамзан Кадыров в ходе недавнего визита в Узбекистан пообещал позаботиться о их возвращении. Около 40 человек могут вернуться через Чечню, среди них девять детей, две женщины, в Узбекистан. Точной оценки количества узбекских террористов нет, утверждает Сидик. Цифра может быть любой – тысяча или две тысячи человек, никто не может точно сказать.
Вторая группа – это боевики, обосновавшиеся в Афганистане, бывшая группа Тахира Юлдашева. Но это уже чаще или афганцы, или афганские узбеки. Это Озодлик знает, исходя из списков мучеников-самоубийц, которые боевики рассылают журналистам каждый год. В этом списке нет имен из Узбекистана. Третья группа – узбекские мигранты, отправившиеся из России на Запад и совершившие все значимые теракты – Стокгольм, ночной клуб в Стамбуле, метро в России и, наконец, Нью-Йорк. Все это заставляет задаться вопросом – «что с нами не так?».
Но так ли это? В каком-то смысле, проблема внутри страны есть, раз люди, покидающие ее, становятся уязвимыми к радикализму, ими можно манипулировать и легко рекрутировать. Возможно, считает Сидик, причина в менталитете, послушании религиозным лидерам, которые решают, что хорошо, а что плохо. Жизнь в Узбекистане безопасна, как в небольшом пруду со спасательным кольцом. Но когда люди приезжают на Запад, они попадают в океан, где есть акулы, но нет спасательных баллонов. Люди в Узбекистане настолько санитаризированы, что у них нет никакого иммунитета.
Биографии всех узбекских террористов показывают, что это были люди, проживавшие в благополучных условиях, в хороших районах, многие были образованы. Журналисты Озодлик разговаривали с членами семьи Сайфуллы Саипова. Он был ничем не выделяющимся гражданином. То же самое могло произойти с его другом. Он из обеспеченной семьи торговцев, у них есть магазины, дом, две машины. Сам Сайфулла окончил финансовый институт и работал бухгалтером в обычной гостинице. Он мог бы продолжать эту жизнь и быть нормальным гражданином без каких-либо проблем, ходить на свадьбы, наслаждаться жизнью, а иногда посещать мечети.
Но он выигрывает лотерею, лотерею «гринкард». Он играл в нее, потому что друг играл: «Почему бы тебе не поиграть?» Но друг ничего не выиграл, а парню повезло. В эмиграции он отращивает бороду, заводит новых друзей, посещает мечети, слушает проповеди, имеет неограниченный доступ в Интернет. Слышит новости из Ирака, о том, как люди страдают. Он сам принимает решение, насколько это известно. В его конкретном случае не было активного набора. По крайней мере, об этом пока не сообщал ФБР.
Его родственники, оставшиеся в Узбекистане, долго не получают от него фотографий. А когда получают и видят его с бородой, приходят в ужас. Для них это хуже, если бы он был гей. Они приходят в ужас: «Почему ты это делаешь? Зачем тебе борода?» Он объясняет им: «Так я выгляжу старше. Афроамериканцы не избивают меня, они боятся меня». «Хорошо», – думают родственники, – «Если это так в Америке, то пусть будет так». Сейчас и отец, и его дядя, по информации Сидика, находятся в тюрьме и подвергаются допросу. И, конечно, им задают вопросы: «Почему вы позволили вашему сыну радикализоваться? Почему вы не сообщили нам?».
Но насколько адекватна сама политика внутри Узбекистана, это еще один большой вопрос. Власти в ответ на теракт создают молодежное движение, просят молодых людей заняться этой проблемой и распространить ее. Но опять же, как считает журналист, пропаганда в Узбекистане будет работать, чтобы еще больше зачистить ситуацию. И так все знают, что это плохо. Это единственная песня, которую они слышат долгое время.
Но с другой стороны правительство начало ослаблять свою политику в отношении ислама. Пока это очень незначительные вещи, но уже принесли много популистских очков президенту Мирзиёеву. Не так давно разрешили курсы для чтения Корана. Это курсы для пожилых людей, а не для молодежи. Они сертифицированы религиозными властями и разрешают некоторым людям учить арабский алфавит, чтобы читать Коран в оригинале. При Каримове это было невозможно. Есть некоторая свобода, данная имамам. Свобода не в том смысле, что они бросят вызов правительству или власти, но они уже могут высказывать свое мнение, и это легко усваивается в обществе.
Покойный президент Каримов использовал мечети для своих целей, для поддержания авторитарного режима, воспитания поколения покорных граждан. Главным понятием, которое общество должно было усвоить, было то, что хороший мусульманин повинуется своему начальству, отцу, правительству, что правитель является главным выбором Бога.
Что будет дальше? Возможно, последуют новые теракты с участием узбеков, говорит Сидик. Мишенью может быть Россия, потому что для бойцов Исламского Государства после поражения в Сирии и Ираке намного легче возвратиться в Россию, чем в Узбекистан. Существует определенное недовольство Россией за поддержку Асада и шиитов. То, что эти люди вернутся в Узбекистан, маловероятно, потому что большинство из них потеряли свои паспорта. А потерять узбекский паспорт – это потерять очень многое.
С другой стороны, власти Узбекистана активно собирают информацию, устраивают допросы и составляют списки. Система работает, так как допрашивают всех, кто возвращается из России, или у кого в паспорте есть Турция. Допрашивают о том, кто с кем жил. И все эти семьи попадают в черный список. По данным, озвученным президентом Мирзиёевым, в черном списке состоит около 17 000 человек. Они не подлежат амнистии, поэтому очень боятся вернуться. Две недели назад Озодлик рассказывал о человеке, который живет в Турции и написал просьбу Мирзиёеву разрешить ему вернуться на родину. Он пишет, что не делал ничего плохого. Но он в списке.
