21 сентября в Университете Дж. Вашингтона прошла организованная Программой изучения Центральной Азии и Радио Свободой (RFE/RL) дискуссия, анализирующая итоги первого года президента Узбекистана Шавката Мирзиёева. В дискуссии участвовали Алишер Сидик, глава узбекской службы Радио Свободная Европа/Радио Свобода, Шон Робертс, профессор Университета Дж. Вашингтона, занимающийся Центральной Азией, и Навбахор Имамова, представитель Узбекской службы Голоса Америки.
Видео и стенограмма встречи на английском языке находится здесь.
Прошел ровно год, как Шавкат Мирзиёев стал временно исполняющим обязанности президента Республики Узбекистан. С первых дней новый узбекский лидер заговорил о реформах и необходимости ввести коренные изменения в стране. Как воспринимать эти намерения адекватно, не впадая в излишний пессимизм или преждевременный оптимизм? Об этом говорили три спикера.
Алишер Сидик прокомментировал недавнюю поездку президента Мирзиёева в Нью-Йорк, где тот выступил на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. В своей речи узбекский лидер подчеркнул, что центральноазиатское сотрудничество является его главным приоритетом во внешних отношениях и что он готов к любому компромиссу. Мирзиёев изложил свои основные достижения: освобождение политических заключенных, введение конвертируемости валюты, улучшение отношений с соседними странами и реабилитация религиозных заключенных. Таким образом, в принципе, налицо некоторый реальный прогресс.
Вместе с тем есть опасения, насколько устойчивым может быть желание провести реформы в стране. Алишер Сидик говорит об опасениях касательно безопасности самого президента, вызванных тем, что президент совершил свою поездку в Нью-Йорк на борту самолета российского миллиардера Алишера Усманова. Это конфликт интересов или недоверие к собственным силам безопасности?
Сидик поднял тему СНБ (Службы национальной безопасности) как потенциального оппонента реформам Мирзиёева. На эту тему ходит много спекуляций. Последний слух касается здоровья главы СНБ Рустама Иноятова, который якобы находится в больницы из-за отравления лекарствами (он принял несовместимые медикаменты для лечения диабета).
Служба национальной безопасности Узбекистана – это очень большая и важная тема, и Мирзиёев пока молчит о том, что нужно делать с ней. Во времена президента Каримова СНБ была повсюду и управляла всей страной. Мирзиёев старается изо всех сил для того, чтобы получить контроль в свои руки. Его активные поездки уже вызывают народный юмор, что «этот президент никогда не спит». В один день он появляется в одном регионе, в тот же день, но после обеда – уже в другом. Или где-то на свадьбе. В течение прошедшего года президент действительно управлял страной в ручном режиме, вмешиваясь во все ее дела. Как оказалось, президент Мирзиёев был терпелив. Он был вне радара во время правления Каримова, будучи теневым механизмом режима и терпеливо ожидая своей очереди и шанса стать президентом. Поэтому узбекское общество воспринимает его с удивлением.
Он внес некоторые изменения в экономику и пытается убедить мир, что сейчас самое время инвестировать в Узбекистан. Но это очень сложно после громких скандалов с телекоммуникационными компаниями и взятками дочери президента Каримова. Инвесторов будет трудно переубедить после стольких лет жесткого режима. Сейчас узбекские власти пригласили нескольких турецких инвесторов, которые ранее были изгнаны из Узбекистана, и предложили им новые активы взамен конфискованных. Теперь они объявляют о том, что заключили с американскими компаниями контракты на сумму 2,6 млрд. долл. Это также нужно проверить, так как неясно, какие это контракты, говорит Сидик. Меморандумы или реальность?
Алишер Сидик отмечает некоторую открытость СМИ, но их фокус ограничен – так, они начинают говорить о проблемах, не критикуя тех, кто вызвал эти проблемы … или нападают на прокуроров за повышение цен на товары. Но по словам Алишера, государственные СМИ совсем недавно процитировали отчет Радио Озодлик о смерти женщины на хлопковом поле. Конечно, они не упомянули RFE/RL, но рассказали об этой новости, что тоже очень важно.
Сидик назвал новыми восходящими звездами, “новыми гульнарами и лолами”, зятьев президента – Ойбека и Отабека. Ойбек, по словам журналиста, привлекает своих старых друзей из России (со связями в Чечне и Москве) для контроля уголовной сферы. Но с другой стороны, президент Мирзиёев держит своих зятьев очень близко, они отправляются на работу вместе и возвращаются домой вместе (один зять надзирает за охранниками, другой – за кабинетом министров).
Шон Робертс назвал свою презентацию «Революция сверху в Узбекистане». Прежде всего, он отметил, что есть как ожидаемые, так и неожиданные вещи, связанные с преемственностью президентства в Узбекистане. В течение многих лет аналитики и эксперты размышляли о смене власти в Центральной Азии, в частности, в Казахстане и Узбекистане. В Узбекистане был осуществлен плавный переход. Мирзиёев был долгое время премьер-министром Каримова. Он, конечно, вышел из внутреннего круга, и тем более удивительно, что теперь он систематически разбирает систему, которую создал Каримов.
Профессор Робертс считает, что повестку реформ президента Мирзиёеева следует воспринимать серьезно, по номинальной стоимости. Узбекистану не имеет смысла пытаться имитировать либерализацию на благо западных либеральных государств. Это то, что мы видели во многих странах, как способ привлечения иностранной помощи. Но Узбекистан в целом был исключением из такого поведения в прошлом. Узбекские власти всегда настаивали на том, что реформы должны происходить на условиях и в контексте внутреннего развития. Тем более сейчас, когда западные либеральные государства все менее заботятся о либерализации в развивающихся странах.
С другой стороны, есть реальные стимулы для правительства осуществлять реформы. Робертс считает, что Мирзиёев как давний премьер-министр, который должен был реализовывать политику Каримова, знал проблемы, которые эта политика создавала, и потенциальные опасности в будущем. Во-первых, репрессивный режим Каримова создал значительную оппозицию за рубежом, многие из которой в течение многих лет вступали в экстремистские группировки или сейчас сражаются в Сирии. Есть вопрос, захотят ли они вернуться домой? Это может объяснить, почему Мирзиёев действительно пытается смягчить позицию правительства в отношении религии. В то же время экономическая система Каримова была неустойчивой, особенно в контексте все увеличивающейся доли узбекской молодежи. Очевидно, что правительство Узбекистана это понимает и хочет изменить это, потому что оно очень сосредоточено на привлечении иностранных инвестиций. Они понимают, что им нужно иметь работы для следующего поколения и необходимо создавать экономические возможности на местном уровне. Запущен процесс конвертации валют, в министерстве финансов, например, четко понимают, что они не могут привлечь иностранные инвестиции в страну, если нет конвертируемости. Кроме того, произошло потепление политики в отношении политических заключенных. И Узбекистан принял делегацию из Human Rights Watch, которая приехала в страну впервые за долгое время.
С другой стороны, не существует серьезного движения по созданию институтов, необходимых для либеральной демократии. Означает ли это, что правительство действительно реформируется? Или мы наблюдаем движение в сторону управляемой демократии, более мягкой авторитарной структуры, наподобие Казахстана, России, Азербайджана. Будет ли правительство Узбекистана добиваться верховенства закона, прежде чем осуществлять какую-либо политическую либерализацию? Другой вопрос о потенциале – действительно ли правительство сможет все это сделать. Но помимо этого, есть и этот вопрос, есть ли настоящие противники реформы в высших эшелонах узбекской элиты? Возможно, это служба национальной безопасности, монопольные государственные предприятия или хотя бы те, кто контролирует черный рынок для обмена валюты. Но президент стремится к консолидации власти через народную поддержку. Отсюда его усилия по созданию виртуального кабинета, где люди могут сообщать о своих проблемах. Нужно ли ему фактически либерализовать политическое пространство, чтобы действительно укрепить свою власть? Потому что, если вы работаете в одиночку, это неустойчиво. Но если бы у вас действительно была структура, в которой было бы больше независимых НПО, средств массовой информации, возможно, даже партий, которые поддерживали бы программу реформ, реформы было бы легче осуществить.
Навбахор Имамова считает, что нежелание пресс-службы президента сотрудничать с иностранными СМИ, в частности, с «Голосом Америки» показывает, что политика в отношении средств массовой информации не изменилась. Режим все еще очень осторожен и президент Мирзиёев пока не дал личных интервью крупным СМИ. Но путешествуя по стране, журналистка зафиксировала новый воодушевленный дух жителей и их надежды на лучшее. Люди были готовы говорить и делиться своими мыслями, о том, что происходит в стране. И для Навбахор это стало одним из достижений Мирзиёева.
Мирзиёев, конечно, знает, что запрос на перемены силен, он не может ему помешать. И он намерен направить эту энергию в нужное ему направление, он хочет его возглавить и увеличить свой политический, социальный и, возможно, финансовый капитал. Благодаря этому процессу, считает Навбахор, он также может консолидировать власть и искренне верит, что может продвинуть страну вперед. Но это очень сложный процесс, и в Узбекистане все те же проблемы. Это авторитарный характер режима, ухудшение образования и здравоохранения, проблема СНБ и коррупция. В каждом уголке узбекского общества есть криминальная бизнес-элита, что с ней можно сделать? И Мирзиёев обязательно столкнется с откатом, если элита начнет терять деньги и статус. И Мирзиёев рискует разочаровать общество, если он не сможет держать высокие темпы реформ.
В Нью-Йорке президент встречался с 18 экспатриантами и просил их высказаться максимально открыто. Он сказал им, что правительство преисполнено решимости служить народу Узбекистана, а не наоборот: «Мы изменили политику. Мы нуждаемся в вас, страна нуждается в вас». Это признание того, что страна должна двигаться вперед. Сейчас оказывается много давления на президента Мирзиёева, он не может не понимать, что мир наблюдает, есть ли этот новый Узбекистан и каким он будет?
