Наконец-то, этот день настал! Прошло 26 лет со дня образования независимого Узбекистана, когда президент страны объявил о введении с 5 сентября 2017 года полной текущей конвертации национальной валюты без каких-либо серьезных ограничений. Уверен, в стране нет неравнодушных к этой новости людей. И, конечно, большинство отзывов будут положительными, ведь оптимистов всегда гораздо больше.
Но давайте разберемся, действительно ли хорошо, что национальная валюта Узбекистана сум будет свободно обмениваться на СКВ (свободно конвертируемую валюту) по первому требованию со стороны юридических, в первую очередь, и физических лиц.
Нельзя сменить экономический курс, не меняя обменного курса
С 1991 года, когда у руля власти стал бессменный в будущем президент Узбекистана Ислам Каримов, был взят курс на административные методы управления всеми составными экономики и общества в Узбекистане. Нет, реформы и свободы были озвучены на самом высоком уровне и приняты соответствующие нормативные документы. Но они остались только лозунгами и надписями на бумаге. За редким исключением, на практике все было иначе.
Понимая, что экономическая свобода может стать основой свободы политической, власть всячески затягивала процесс реального реформирования существующей экономики, заменяя прогресс псевдореформами или создавая такие бюрократические трудности, что предпринимательство тратило значительные ресурсы на согласования и получение разрешений, чем на само проведение бизнеса. Именно в это время и было принято следовать политике протекционизма во всем. Экономика должна была ориентироваться на собственные ресурсы, использовать отечественные товары, услуги. Ведь доступ на рынок Узбекистана качественной иностранной продукции привел бы к разорению местного производителя, потребовал бы проведения настоящей перестройки экономики, следованию настоящих рыночных законов. А этого власть не захотела делать, так как реальная рыночная экономика значительно ограничила бы силу влияния власти на предпринимательство. Именно поэтому национальная валюта – узбекский сум – и стал ограниченной валютой, которая постоянно теряла свою покупательскую стоимость внутри страны.
Именно по этим причинам не исполнялось обязательство Узбекистана о конвертируемости национальной валюты по текущим операциям, которое было взято 15 октября 2003 года по статье №8 Устава МВФ.
Второй президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, выигравший на выборах меньше года назад, выбрал курс на реальное сближение с ведущими странами мира и вводит свободную конвертацию в стране. Одна лишь новость об этом на короткое время, правда, но обрушила «черный» рынок, где и формировался реальный курс иностранной валюты. Хотя оборот этого рынка превышает 2 миллиарда долларов США (основной источник «черных» менял – денежные переводы граждан Узбекистана, уехавших на заработки в другие страны).
Поэтапный переход – ненужные остановки?
Два указа президента Мирзиёева «о приоритетных направлениях валютной политики» и «о либерализации валютной политики» сделали для экономики страны гораздо больше, чем сотни указов и постановлений прежнего президента.
Согласно содержанию документов, переход на рыночный, реальный обменный курс национальной валюты сум займет несколько краткосрочных периодов. Их указано шесть:
- Реальные курсы иностранных валют по отношению к национальной валюте будут устанавливаться исключительно с помощью рыночных свободных механизмов.
- Для банков будут созданы условия для проведения свободных валютных торгов, по результатам которых и будут сформированы текущие курсы валют.
- Коммерческие обслуживающие банки должны будут конвертировать средства клиентов свободно и безусловно. Предприятия самостоятельно распоряжаются своими валютными средствами в пределах действующих нормативных документов.
- Разработка и внедрение упрощенного порядка купли-продажи СКВ на валютном рынке страны. Участники внешнеэкономической деятельности будут свободно совершать платежи в СКВ по своим экспортно-импортным контрактам.
Конечно же, свободы будут предоставлены и физическим лицам. Они тоже будут обменивать валюты по установленным свободным курсам. Но пока в отношении них будет действовать ограничение: продавать наличную иностранную валюту можно будет без каких-либо ограничений, а покупать, значит – зачислять СКВ на специальную конверсионную карту с последующим ее использованием за границей.
- В целях сохранения отечественного рынка не будут пересмотрены административные ограничения на импорт низкокачественной продукции и технологий, а также на экспорт стратегического сырья.
- Борьба с валютной спекуляцией. Цель – снижать постоянное давление на национальную валюту и сохранять ее покупательскую способность. К инструментам борьбы можно отнести налоги на кредиты, полученные в иностранной валюте на внешних рынках и кредитных организациях. Исключение депозитов в иностранной валюте из фонда страхования вкладов. Споры вызывает третий инструмент, когда предприятия обяжут продать по цене покупки ранее приобретенную на бирже валюту, которая не использована по своему назначению в оговоренные контрактом сроки. При этом налог и сбор, уплаченный при покупке, возврату не подлежит. Это временная мера, говорят в министерстве финансов, но, все же, это не рыночный механизм управления валютной системой.
Расшевелить лобби
Но все это будет нивелировано, если правительство будет строго придерживаться ориентиров валютной либерализации. А предприятия-экспортеры будут оперативно исполнять взятые на себя обязательства перед иностранными заказчиками-покупателями и своевременно получать валютную выручку.
Свободный доступ к конвертации стимулирует конкурентную борьбу между местными производителями. Конечно, рост экспорта приведет к тому, что в стране будет создано мощное лобби экспортеров, не заинтересованных в укреплении национальной валюты по отношению к СКВ. Это будет поводом для перманентного роста цен на внутреннем рынке. Но у правительства достаточно инструментов для регулирования курса национальной валюты в интересах не только экспортеров, но и населения, например. Дополнительной помощью станет и то, что нерезиденты получат право открывать счета в банках Узбекистана и привести в страну значительные финансовые ресурсы, в первую очередь в иностранной валюте.
К сожалению, но по логике действия, введение конвертации отпустит на волю ворох проблем, тщательно скрывавшихся властью полтора десятка лет. К ним относятся низкий технологический уровень отраслей экономики, неспособных выпускать реально конкурентоспособную продукцию и вынужденно голосующих за сохранение протекционизма; отсутствие реальной законодательной базы по защите частной собственности; отказ продавать землю частным землепользователям; анахроничная и полностью зависимая от государственного чиновника судебная система.
От введения конвертации понесут прямые убытки государственные монополии. Ведь они перестанут быть исключительными на рынке и потеряют льготы, которые получали в административном порядке.
Чтобы не проиграть, государственные и приравненные к ним государственные акционерные общества закрытого типа должны будут сокращать персонал, переходить на реально рыночное управление и ценообразование. А если не смогут конкурировать, то реорганизовываться или даже свертывать свою деятельность.
Будут ли они согласны открыто конкурировать с частными производителями? Не станут ли они чинить препятствия либерализации валютной политики и лоббировать свои, узкокорпоративные интересы? И не следует сбрасывать со счетов большое количество контролирующих, управляющих государственными монополиями комитетов, министерств и главков. Все они вмиг могут стать ненужными, а их сотрудники остаться элементарно без работы. Примут ли они все это спокойно и не будут ли бороться? Это реально противоборствующая сила, с которой придется считаться реформаторам.
Для бизнеса
Рост цен на конечные товары можно будет обуздать именно рыночными механизмами. Государственный бюджет будет получать больше налогов от развития экспорта. Если быстро провести комплексную налоговую реформу: отказаться от некоторых дублирующих налогов, снизить ставки по другим, объединить и усреднить местные платежи, – то можно ожидать роста налогооблагаемой базы. Этот парадокс легко объясняется. Конвертация развивает экспорт, выводит на свет «теневую экономику» с ее значительными финансовыми ресурсами и технологическими возможностями, возрастет конкуренция на внутреннем рынке, что приведет к снижению цен на конечную продукцию потребления.
Либерализация валютной политики позволит перекроить товарную структуру экспорта Узбекистана. До 2014 года 50 процентов экспорта составляли сырье и полуфабрикаты. Это вводило страну в сильную зависимость от изменения цен на экспортные товары. Многие годы основным экспортным товаров было хлопковое волокно. Изменение мировых цен на него и постоянные игры крупнейших поставщиков этого сырья Индии, Пакистана и США лихорадили бюджет Узбекистана. Экспорт продовольствия составлял к 2016 году 3,8 процента от общего объема экспорта. Основные рынки сбыта – страны СНГ. 12,4 процента экспорта составляли минеральное топливо, нефть и нефтепродукты.
По прогнозам специалистов министерства финансов Узбекистана, с введением конвертации структура экспорта видоизменится коренным образом. На первое место выйдут товары народного потребления, продукция автомобильной (продукция автомобильного завода Асака) и обрабатывающей (стальной прокат Навоийского горно-металлургического комбината) промышленности и сельскохозяйственная конечная продукция (все фермерские хозяйства Ферганской долины). При этом все экспортеры и импортеры смогут приобретать конвертируемую валюту на внутреннем рынке (в обслуживающем банке).
Либеральная валютная политика, если она будет осуществлена до конца, поможет заработать очень важному закону «о гарантиях и мерах защиты прав иностранных инвесторов». Долгие годы этот закон был лишь одним из многих в списке «красивых» законов, принятых парламентом Узбекистана. Но действенно он не работал. Практически ни один пункт статьи 3 «гарантии иностранным инвесторам» данного закона не работал. И поэтому в середине 90-х годов ХХ столетия и начале 2000-х годов иностранные инвесторы, поверив в реформы узбекских властей, пришедших работать, но получивших отказ конвертации прибыли, вынуждены были идти на различные ухищрения, чтобы вывести свою прибыль. Это приводило к нарушениям и вытеснению с узбекистанского рынка (примером служит знаменитая торговая фирма Аль-Машрик, заполнившая узбекский рынок качественной радиоэлектроникой и ее компонентами).
Сарказмом выглядело положение статьи 12 настоящего закона. В случаях несоответствия между этим законом и международными договорами приоритет должен отдаваться наиболее выгодной позиции для иностранного инвестора. Конечно же, этот пункт никогда не работал. Это отпугивало иностранных инвесторов. Они неохотно шли на узбекистанский рынок, с оговорками и, в основном, под правительственные гарантии.
Для населения
К сожалению, двухдневная эйфория от введения конвертации быстро сойдет на нет. Обесценение национальной валюты практически на 100 (!) процентов за одни сутки не может не пройти безболезненно. Начнется рост цен, в первую очередь на товары и услуги, имевшие привязку к доллару США. И как бы правительство не старалось удержать рост цен, он будет, тем более, что методы борьбы с ценовым ростом у правительства прежние – административные. А свободный рынок всегда противится диктату и находит пути противодействия указу сверху.
Как это отразится на населении Узбекистана, как ни странно, однозначно трудно ответить. Конечно же, в первую очередь стоит отметить положительные последствия девальвации. Например, население в целях экономии обратит свой взор на товары отечественного производства. И это шанс для местных производителей, расширить свой сегмент на потребительском рынке. Далее, это приведет к повышению качества отечественных товаров в борьбе на покупателя и, осмелюсь предположить, небольшому снижению цен в борьбе за покупателя, если себестоимость продукции формируется только в национальной валюте. Сократятся траты золотовалютных фондов. Но это только при условии, что девальвация не превратится в ускоренное падение покупательской способности сума. Все эти условия приведут к росту ВВП.
Но девальвация может привести к обеднению тех граждан, кто не работает (пенсионеры и учащаяся молодежь) или имеет доходы только в сумах, например, те, кто работает в бюджетной сфере. Их фиксированные доходы будут обесцениваться без возможности компенсаций, что обычно практикуется в частном бизнесе. В стремлении сохранить прежний уровень жизни и не опуститься на социальную ступеньку ниже, многие специалисты бюджетной сферы уйдут в коммерческий сектор. Возможен отток трудовой элиты в другие страны, прежде всего в Россию и Казахстан. Трудовая миграция может пополниться не только рабочими профессиями, но и инженерами, врачами, педагогами, например. Из-за этого заметно снизится уровень работы государственных учреждений. Но в этом есть один положительный момент: появится возможность трудоустроиться молодежи – выпускникам вузов, – и доказать свою профпригодность.
Итого?
Подводя итоги размышлений о валютной либерализации, можно сделать вывод, что новое руководство Узбекистана видит тупик в развитии страны и пагубность в задержке проведения реальных экономических и институциональных реформ. Одному с этой задачей не справится, ведь реформы требуют колоссальных средств. Поэтому президент Мирзиёев хочет заручиться поддержкой ведущих экономических держав. Нужны гарантии добросовестности. И либерализация валютной политики – очень сильный ход. Обязательные будущие ценовые трудности могут быть перекрыты международными валютными займами, технической помощью, открытием новых рынков сбыта для узбекистанских производителей. Главное, не останавливаться на этом этапе реформирования.
Фотография: Фергана Ру
