C обретением суверенитета Кыргызская Республика выбрала путь развития рыночной экономики и построения демократического общества – путем реализации различных радикальных реформ. Для достижения этих целей Кыргызстан «послушно» и последовательно проводил социально-экономическую политику, предложенную международными институтами как Международный валютный фонд, Всемирный Банк и другие. За активный реформаторский курс Кыргызстан получал финансовую и техническую поддержку в виде грантов и кредитов множества международных донорских организаций и правительств развитых государств. Но в результате Кыргызстан превратился в страну с большой задолженностью, зависимой от внешней помощи. Почему Кыргызская Республика, несмотря на относительно успешный переходный период реформ, не может эффективно применить международную помощь в решении своих многочисленных проблем? Данная статья приводит обзор истории оказания внешней помощи в страну и, опираясь на кейс проекта Таза-Суу, пытается рассмотреть главные проблемы эффективности международной помощи.
Международная помощь развитию для Кыргызстана – многолетняя и многоакторная
Международная помощь развитию оказывается Кыргызстану в основном в рамках двусторонней Официальной помощи развитию (ОПР) и многосторонней помощи через международные организации. Кроме этого, существуют виды помощи неправительственных и частных организаций. ОПР – это финансовые потоки в страны-реципиенты из стран-доноров, которые предоставлены официальными структурами стран-доноров. Они направлены на экономическое развитие и повышение благосостояния развивающихся стран, следовательно в отличии от коммерческих кредитов имеют льготный характер и грантовый элемент.
Общая сумма иностранной помощи за 25 лет суверенитета КР в период 1991-2017 гг составила примерно $9 млрд[1]. Уровень иностранной помощи составлял примерно 10% ВВП страны (средний показатель за 1992-2017 гг. – 9.64%), что совпадает с размерами дотаций в советский период, которые выделялись из центрального аппарата для Кыргызской советской республики.
В первые годы независимости до конца 90-х годов международная помощь в основном тратилась на формирование госбюджета и поддержки национальной валюты. В последующем она используется для реформ и развития таких важных сфер в жизнедеятельности государства, как транспорт-коммуникации, медицина, сельское хозяйство, образование, развитие местного самоуправления и т.д. Помощь, реализуемая во всех этих сферах, по форме и содержанию выделяется в виде технической помощи, грантов, кредитов и займов.
Двусторонняя помощь развитию оказывается в основном такими государствами, как США, Япония, Германия. Это «традиционные» доноры Кыргызстана, которые открыли каналы двусторонней официальной помощи в первые годы суверенитета. В последнее время растет активность и объем помощи таких доноров, как Турция, Россия, которые не являются членами Комитета содействия развитию (КСР)[3].
Рассмотрим некоторые параметры двусторонней помощи по основным странам-донорам.
США. Финансирование от правительства США показывало значительный рост после 2001 года, это связано с известными причинами — дислокацией американских баз в Афганистане и Кыргызстане после террористических актов в сентябре 2001 года в ходе антитеррористической политики США. США являются одним из крупных доноров Кыргызской Республики, помощь реализуется через Американское агентство международного сотрудничества USAID. Представительство USAID было открыто 1992 году, после чего оно финансировало деятельность множества местных неправительственных организаций, работающих в сфере развития гражданского общества. Данная организация реализует поддержку во многих секторах экономики, таких как реформы финансового сектора, поддержка малого и среднего бизнеса, обучение для установления международных стандартов в экономике, ведения бизнеса. В 2011 году около 60% американской помощи в КР было направлено на социальную инфраструктуру, гуманитарную помощь.
Япония. Япония начала оказывать помощь Кыргызстану в рамках ОПР с 1993 года. До того, как США вышли на первое место среди доноров КР, на протяжении всех 90-х годов в КСР крупным донором была Япония. За исключением резкого упадка объема помощи в связи с азиатским экономическим кризисом 1998 года, она остается топ-донором Кыргызстана наряду с США и Германией. Официальная помощь развитию Японии традиционно осуществляется министерством иностранных дел Японии и Японским агентством международного сотрудничества JICA. Кроме этого, другие министерства и ведомства ведут различные проекты помощи развивающимся странам, но так как это незначительная часть помощи, нет четких статистических данных. В 1990-е годы Япония большую часть ОПР Кыргызстану выдавала в виде займов, но после 2000 годов преимущественно выдает безвозмездную помощь.
Германия. Следующим крупным донором Кыргызстана, реализующим широкомасштабные программы развития, является Федеративная Республика Германия. Официальная помощь развитию со стороны Германии осуществляются через GTZ-германское общество по международному сотрудничеству и KfW-Германский банк развития[4]. Примечательно, что GTZ начала осуществлять поддержку в 1990 году с проекта министерства экономического развития и сотрудничества Германии, до объявления Кыргызстаном суверенитета. Первоначально деятельность данной организации заключалась в поддержке экономических реформ и развитии рыночной экономики, улучшении банковской сферы, далее помощь фокусируется в сфере образования и медицины.
Турция. Среди стран, не участвующих в Комитете по содействию развитию ОЭСР, значительным донором можно считать Турцию. Кыргызстан установил дипломатические отношения с Турцией 1992 году, и одновременно начал получать экономическую помощь в рамках Турецкого агентства по сотрудничеству и развитию (ТИКА), которое было создано с целью оказания помощи получившим суверенитет тюркским народам Центральной Азии. ТИКА оказывает помощь в Кыргызстане в основном в следующих секторах; образование, культура, медицина, местное и центральное государственное управление и т.д. В связи с политикой турецкого правительства по увеличению объемов международной помощи и сотрудничества, с 2003 года турецкая помощь показывает наибольший рост. По статистике ОЭСР в 2011 году рост объема помощи по сравнению с 2003 годом был в Казахстане 18.6 раза, в Узбекистане 10.9 раза, в Таджикистане 12.5 раза, в Туркменистане 4.5 раза, а в Кыргызстане 32.7 раза[5].
Китай. Также Кыргызстан является получателем экономической помощи Китая. Это мы можем наблюдать по инфраструктурным и социальным проектам, реализованным на территории Кыргызстана, также из средств массовой информации. Временами государственные деятели заявляют о получении помощи из Китая. Также в обществе растет интерес к растущему внешнему долгу Китаю. Можно полагать, что финансовые заимствования от Китая год за годом растут. Но этому нет полного и фактического подтверждения, так как Китай открыто не предоставляет полную информацию о проектах развития и внешне экономических инвестициях, через международные системы статистики таких как Международная инициатива по отношению прозрачности внешней помощи (IATI) или Система отчетности кредиторов ОЭСР.[6]
В последнее время группой международных исследователей проводятся попытки сбора и систематизации китайских инвестиций в развивающиеся страны основываясь на публикации китайских и международных СМИ, доклады китайского правительства. Ученые отмечают, что китайские инвестиции имеют «тяжелые» условия для развивающихся стран по сравнению с кредитами стран членов ОЭСР и международных организаций в области ОПР. Например, процентные ставки Китайского кредитного займа 4,2 %, с менее 10-летним периодом возврата, в то время как кредитование из стран членов ОЭСР осуществляется с 1.1% ставкой 28-летним периодом погашения[7].
Россия. Россия, традиционно имеющая политические и экономические связи с Кыргызской Республикой, также оказывает финансовую помощь. В 1990-е годы Россия сама была страной-реципиентом различного рода помощи развитию, а с 2005 года продвигает политику участия в международном сотрудничестве. При этом статистика по объёмам помощи стала предоставляться Россией в комитет ОЭСР с 2011 года. В связи с этим Россию принято считать «новым» донором, но некоторые исследователи не согласны с этим постулатом и считают, что Россия как правопреемница Советского союза участвовала международному содействию развития с середины 20 века[8].
Политика России в сфере содействия международному развитию выражена в «Концепции государственной политики Российской Федерации в сфере содействия международному развитию» где ведущую роль играет политический фактор, также отстаивание своих прагматических экономических интересов. Кыргызстан является одним из первых в списке стран реципиентов получателей Российской помощи. Объем российских инвестиций имеет тенденцию роста. С каждым годом наблюдается рост финансовой помощи Кыргызстану, особенно после вступления Кыргызстаном в Евразийский экономический союз. И как видно из графика на рис.2 в 2016 году объём российской помощи Кыргызстану составил $198.81млн.
Основными организациями-донорами многосторонней помощи Кыргызстану являются Международный Валютный Фонд (МВФ), Всемирный Банк (ВБ), Азиатский Банк Развития (АБР), Европейский Союз (ЕС) и т.д. Международные организации финансируют и проводят множество проектов почти во всех отраслях экономики и социального развития в Кыргызстане.
Как видно из графика поступлений помощи, и многосторонняя, и двусторонняя помощь в Кыргызстане имеют тенденцию увеличения за исключением периодичных колебаний. Наблюдаются некоторые различия в объёмах поступления между двусторонней и многосторонней помощи в течение наблюдаемого времени. Особенно после первой революции 2005 года, двусторонняя помощь продолжает тенденцию роста, тогда как помощь многосторонних доноров имеет тенденцию к уменьшению. Это объясняется тем, что двусторонняя помощь имеет более динамичный характер, так как политическое решение об оказании помощи решается правительством определенного государства и осуществляется напрямую от страны к стране. В данном случае политические отношения между государствами тоже играют немаловажную роль. Исследователи отмечают, что некоторые страны продолжают оказывать помощь без условностей, несмотря на политической строй страны получателя. Тогда как международные многосторонние акторы более избирательны в своих практиках оказания помощи и ставят условиями помощи демократические и экономические реформы[9].
Примечательно, что рост поступлений от двусторонних и многосторонних доноров в 2011 году отражает озабоченность международного сообщества событиями 2010 года, когда политические столкновения с большим количеством человеческих жертв и последующие этнические столкновения на юге республики оказали большое влияние на резкий рост в количестве проектов в сфере поддержки гражданского общества и межэтнической солидарности по миростроительству и предотвращению конфликтов[10].
Далее более детально рассмотрим присутствие наиболее крупных многосторонних доноров Кыргызстана.
МВФ. Международный валютный фонд активно поддерживал Кыргызстан в 1990-е годы. Центральной задачей финансовой помощи МВФ была поддержка реформ в переходный период. Следовательно, после относительного завершения программ по переходу к рыночной экономике финансирование стало сокращаться в 2000-е годы. В связи с мировым экономическим кризисом 2008 года и второй революцией в КР в 2010 году снова возобновились программы помощи МВФ, но объем помощи остается ниже по сравнению с другими многосторонними донорами.
ВБ. Среди многосторонних доноров центральное место принадлежит Международной ассоциации развития (МАР) Всемирного банка (ВБ). ВБ оказывает помощь Кыргызстану с 1992 года. До 2000-х годов содержание помощи состояло, подобно помощи МВФ, в поддержке переходному периоду. В 2000-х годах наблюдается переход на инвестиционные проекты. Объем помощи Банка тоже внушителен – с 1992 по 2017 год он составил примерно $1,5 млрд[11]. Сферы реализуемых проектов — это поддержка местных и центральных органов власти, медицина, улучшение социальных услуг, сельское хозяйство, энергетика и т.д.
АБР. Наиболее весомый вклад в сферу транспорта и коммуникаций, что является немаловажным фактором для развития экономики, оказывает Азиатский Банк Развития. Азиатский банк развития — один из крупных доноров Кыргызской Республики. Вступив в члены организации в 1994 году, с этого же года она получает помощь в целях развития. В 2000 году было открыто представительство АБР в Бишкеке. За период 1994 по 2017 год общий объем помощи составил $1,17 млрд[12], что ставит АБР на второе место после ВБ среди многосторонних доноров Кыргызстана.
Подводя итог краткому обзору главных доноров и основного содержания помощи, стоит отметить, что, несомненно, Кыргызстану необходима международная помощь в решении социальных и экономических проблем. Проекты прямой бюджетной поддержки критичны для осуществления социальных обязательств государства, в то время как построенные дороги также имеют огромную общественную и экономическую пользу. Техническая помощь в сфере медицины, образования, сельского хозяйства позволяет решить первостепенные задачи и поднять профессиональный уровень специалистов в этих областях. С другой стороны необходимы анализ и оценка внешней помощи, особенно при растущем внешнем долге страны. Наряду с этим продолжающиеся экономические и социальные проблемы вызывают вопросы об эффективности получаемой помощи. В следующей главе рассмотрим международные тенденции вокруг оценки проектов помощи и поднятия её эффективности.
Оценка эффективности помощи
Вопросы эффективности помощи, оказываемой развивающимся странам, стали основной повесткой дня в сообществе доноров и получателей помощи за последние годы. Теоретические и практические подходы к решению данного вопроса во многом стали содержанием международного содействия с начала 2000-х годов. Координациям усилий для повышения эффективности помощи были посвящены множество конференций и форумов донорского сообщества. Первым из них можно считать Монтеррейскую конференцию, прошедшую в 2002 году, где были определены первые контуры необходимости совместной деятельности и продемонстрирован широкий подход к проблемам развития и их взаимосвязанности. Далее последовали форумы в Риме-2003, Париже-2005, Аккре-2008, Пусане-2011. Римский форум 2003 года поднимал вопросы гармонизации и координации программ помощи для повышения ее эффективности. Принятая декларация в результате форума призвана скорректировать, согласовать операционные принципы, процедуры и порядок деятельности организаций, осуществляющих помощь. По итогам Парижского форума высокого уровня 2005 года была принята «Парижская декларация по повышению эффективности внешней помощи». Здесь участники согласовали пять конкретных принципов для партнерства и индикаторы для мониторинга и оценки для поднятия эффективности помощи. Определяющими были такие направления, как: обеспечение руководящей роли страны-реципиента (ownership) в разработке политики и стратегии в области развития, согласование действий доноров с национальными стратегиями стран реципиентов (alignment), гармонизация деятельности доноров (harmonization), взаимная подотчетность (mutual accountability). В 2019 году эта группа критериев оценки была дополнена еще одним критерием – согласованность. Таким образом анализ реализуемой внешней помощи должен быть оценен сквозь призму этих критериев и следующих из них стандартов и принципов.
Но на примерах отдельных стран и доноров мы можем наблюдать некоторые проблемы в реализации идей повышения эффективности помощи и проведения оценок.
Во-первых, надо отметить, что общая эффективность этих проектов оценивается собственно донорами и не всегда эти результаты доступны для общественности. Данная проблема усугубляет анализ деятельности доноров и оценки проектов, также ограничивает информацию для анализа эффективности международной помощи. Другая проблема – отсутствие процедуры оценки проектов помощи.
В следующей части на примере проекта помощи АБР и ВБ, реализуемого в Кыргызской Республике, рассмотрим конкретный проект и проблемы его оценки.
Проект Таза-Суу (Чистая вода)
Проект Таза-Суу (Чистая вода) был начат в 2001 году по всей территории Кыргызстана. По целям и по охвату данный проект можно назвать одним из крупных проектов, где донорами выступили совместно ВБ, АБР и Британское агентство по международному сотрудничеству. Проект был нацелен предоставить сельскому населению Кыргызстана одну из самых основных потребностей для жизни и гигиены – чистую воду. Также целью было предоставить управление системой водоснабжения самим жителям села путем создания сельских общин СООППВ (Сельские общественные объединения потребителей питьевой воды). Такие организации должны были создаваться по инициативе местного населения, и участвовать во всем процессе, начиная с подачи заявки на участие в проекте до управления новой построенной системой водоснабжения (включая организацию подачи воды, разработку тарифной политики, сбор абонентской платы, распределение воды и т.д.)
Как утверждают исследования ВБ и государственного статистического комитета Кыргызстана, из 1800 существующих сел в Кыргызстане, в 1200 нет действующей системы водоснабжения[13]. Особенно остро стоит вопрос в Ошской и Жалал-Абадской областях, где всего в 25% сел были построены системы водоснабжения. Системы водоснабжения и водоотведения в Кыргызской республике были построены в советское время 1970-х годах. Следовательно, устаревшая система полностью или частично вышла из строя. Были сёла, где и в советское время не было системы водоснабжения. Теперь к ним добавились селения, появившиеся после обретения независимости.
Долгое время кыргызское правительство не могло заняться проблемами водоснабжения и обеспечить население чистой водой. Кыргыз Айыл Суу, созданная в 1997 году для улучшения и контроля систем водоснабжения сельской местности, разработки политики управления, из-за нехватки финансовых и человеческих ресурсов не могла выполнять свои задачи. Кыргызскому правительству было необходимо реформировать всю систему обеспечения питьевой водой, провести реконструкцию старых и построить новые системы подачи воды.
В таких условиях АБР и ВБ наряду с Департаментом международного развития Великобритании (ДМРВ) взялись за реформу систем водоснабжения Кыргызской Республики. В северной части республики, в Таласской, Иссык-Кульской и Нарынской областях проект реализовался при поддержке ВБ и ДМРВ. В южных областях Ош, Баткен, Жалал Абад и в Чуйской области проект осуществлялся за счет средств Азиатского Банка Развития.
Результаты проекта должны были быть наглядно заметными. Сельское население, долгими годами пользовавшееся водой из открытых водоемов, арыков и рек и тратившее большую часть времени на поиски и набор, доставку воды, должны были быть обеспечены чистой водой. Но данный проект приобрел репутацию неэффективного и даже провального: после завершения проекта во многих селах сельское население не получило чистой воды, что являлось основной целью проекта. Проблемы появились в ходе, а затем и по завершению проекта. Некоторые из них освещались в средствах массовой информации, в заявлениях НПО.
Первые сведения о проекте появились на страницах СМИ («Вечерний Бишкек», «Кыргыз Туусу», «Айыл окмоту» и т.д.) в 2002 году. В начале они были в основном информативного плана, но и в таких освещениях наблюдалась неточность информации, где цели и структура, содержание проекта описывались неправильно (например, о созданииСООППВ, об участии населения в проекте). Начиная с 2006 года, ближе к запланированному завершению, в СМИ часто обсуждались финансовые, коррупционные и технические проблемы в Ошской, Жалал-Абадской, Иссык-кульской областях. В частности, сообщалось, что в Жапалакской сельской управе руководителями и ответственными лицами подрядных организаций было присвоено около 3 милллионов сомов, а в Жаны Алайской сельской управе руководитель айыл окмоту (местный орган исполнительной власти) использовал в личных целях собранные населением средства для участия в проекте Таза Суу. В Иссык Кульском районе жители села Бактуу Долоноту устроили пикет в столице и обратились к властям с запросом, почему 6,5 миллионный проект по прокладке новой водопроводной сети завершился, но сельчане не получили доступ к чистой воде[14]. Таких жалоб, связанных с реализацией проекта, было много и они поступали почти со всех регионов страны.
В результате проект «Таза Суу» стал известным на республику по количеству судебных разбирательств по незаконному присвоению средства проекта и нарушению контрактов[15], что несомненно стало причиной некачественно выполненных ремонтных работ по реконструкции и строительству систем водоснабжения для сельского населения.
В 2008 году на фоне продолжающихся обсуждений проблем проекта в СМИ Азиатский банк развития сначала выделил дополнительный грант на сумму $40 млн. на решение различного рода проблем, а затем решил приостановить финансирование проекта, остановив выделение гранта. Реализация проекта была передана Агентству по инвестированию местных сообществ (АРИС).
Несмотря на такую ситуацию вокруг реализации проекта, на момент 2013 года не было проведенной оценки проекта или доступной открытой информации об оценке проекта донорами или правительством республики. В ходе своего исследования автор путем анкетирования опросила жителей сёл, ставших участниками проекта в Иссык-Кульской области, о том, как они оценивают данный проект. Результаты опроса показали, что есть разные оценки и мнения сельских жителей по отношению к проекту.
Лишь 5 из 16 сёл, где проводился опрос, назвали положительными результаты проекта. Это села, где через проект поступила чистая вода. В большинстве сел много недовольств и критики в адрес проекта. Хотя в целом 90% опрошенных отметили необходимость проекта и важность его реализации в селах, во многих селах несмотря на то, что проект был завершен, проблемы с доступом к воде оставались прежними. На вопрос: «Были ли представители донорской организации в селе для проверки системы водоснабжения и качества воды?» 83% респондентов ответили отрицательно. Здесь возникает вопрос адекватной оценки результатов реализации проекта донорами.
Сельские сообщества (СООППВ), которые должны были составить ядро реформ систем сельского водоснабжения, функционировали не во всех селах. После реализации проекта основными проблемами в деятельности СООППВ были поддержка системы водоснабжения (состоящей из резервуара, труб, колонок и т.д.), методы их содержания и управления, затраты на поддержку системы и поставки воды и т.д. В составе СООППВ работали учителя или люди, пользующиеся доверием в местном сообществе, которые не имели профессионального образования или опыта в сфере менеджмента или водоснабжения. Другими словами, у них не было технической и финансовой возможности решить возникавшие проблемы, а это вело к тому, что даже успешно завершенные ремонтные работы и улучшенные системы водоснабжения могли через 2-3 года прийти в упадок.
Подобные проблемы в проектах, где ставится акцент на сопричастность населения с целью улучшения эффективности, должны учитываться и предотвращаться при планировании проекта. Но учебные тренинги по управлению систем водоснабжения для сельских жителей АБР начал только в 2006 году.
Учитывая, что люди, причастные к разворовыванию средств проекта, и те, которым необходима чистая вода для жизнедеятельности, – разные люди, хотя и граждане одной страны, рождается сомнение о неспособности организаций контролировать качество и эффективность проектов. Одним из значимых рычагов такого контроля можно считать механизмы мониторинга и оценок проектов.
Теоретически механизмы оценок в начале реализации проекта, во время реализации и после завершения существуют почти во всех организациях, предоставляющих международную помощь. Они и могут быть инструментами для выявления проблем и устранения их. Но насколько эти механизмы работают, сегодня остается загадкой. Автор в ходе исследования опросила некоторых представителей международных организаций. На вопрос автора, проводят ли оценку по завершению проекта, сотрудник АБР ответила следующим образом: «оценка не является целью нашей деятельности» и добавила, что у них есть отдел оценок проекта. Во время исследования на сайте организации из всех проведенных проектов были данные трех проектов, которые прошли оценку после завершения. На аналогичный вопрос представитель ВБ ответил: «вопросы по оценке задавать лучше кыргызской стороне». Объяснением кыргызской стороны было: «оценку проектов ведут доноры», на повторный вопрос ВБ ответил, что данные по оценке проектов размещены на сайте организации. На сайте организации в разделе «оценка при завершении проектов» выходило окно «нет регистрированных данных».
По докладам деятельности АБР до 2017 года в общем проведенных программ и проектов насчитывается всего 172. Раздел оценок содержит список из 49 проектов и программ, включая переведенные на русский и кыргызский язык документы. Из всего списка 23[16] документа это документы оценки (evaluation document) остальные проектные отчеты или инициативы и стратегии АБР.
В 2005 году на Парижском форуме высокого уровня по улучшению эффективности международной помощи был принят «принцип двусторонней ответственности» который предполагает взаимную ответственность и страны реципиента и донора за эффективность проекта. После широкого освещения о проблемах вокруг проекта Таза Суу в средствах массовой информации и заявлений НПО[17], глава представительства АБР открыто признал «что проект был неуспешным и в этом есть ответственность организации. АБР не выполнил функции по надзору и контролю».[18] Проект Таза Суу еще раз подтверждает актуальность поиска стратегий, повышающих эффективность проектов помощи развитию и улучшающих систему подотчетности, оценки в целях достижения эффективного управления проектами помощи развитию.
Полемика вокруг вопроса эффективности международной помощи
Может ли международная помощь помочь странам-реципиентам? Международная помощь для развивающихся стран играет важную роль в сокращении бедности, решении множества экономических и социальных проблем в таких странах. В большинстве случаев, когда мы оцениваем значимость международной помощи, мы придерживаемся взглядов, что чем больше размер выделяемой помощи, тем действеннее она будет. Такую идейную линию защищают сподвижники международной помощи развитию во главе Джеффри Саксом. Сакс – авторитетный экономист, профессор Колумбийского университета; он и его сторонники увеличения объема международной помощи развитию считают, что для того, чтобы население развивающихся стран, живущее за чертой бедности, смогло освободиться от «ловушки бедности», нужно увеличить объем международной помощи и вывести его из этой ловушки (Jeffrey Sach, 2006; 245-246). Растрачивая низкие доходы на повседневные нужды, они не могут поднять уровень жизни, а с ростом населения в таких странах объем доходов уменьшается, что усугубляет проблемы бедности. Такие теоретики поддерживают идею «Большого толчка» для развивающихся экономик посредством предоставления значительного объема помощи.
Но критики идеи увеличения объема помощи констатируют, что помощь развитию не ведет к росту экономики и увеличению инвестиций в развивающихся странах (Easterly 2005, Boone 1996). В своих исследованиях Вильям Истерли подвергает сомнению существование ловушки бедности, также приводя пример теоретических наблюдений данных из 88 стран, и опровергает связь между помощью развитию и экономическим ростом – его анализ данных показал рост инвестиций только в 4х странах с большим объемом ОПР. Питер Бун делает аналогичные с Истерли заключения о связи между ростом инвестиций и экономической помощи, добавляя что помощь развитию усиливает государственный сектор страны-реципиента. Есть исследования, утверждающие, что эффективность помощи наблюдается только в отдельных случаях, когда в стране-получателе существуют определенные условия, такие как эффективное функционирование государственных структур и эффективное управление, соответствующий уровень демократии (C.Burnside, D.Dollar 1997; 18).
Но как нам известно, почти во всех странах, нуждающихся в экономической помощи развитию, имеются множество проблем с указанными условиями. Также, знакомясь с историей многих африканских стран-получателей международной помощи и центральноазиатских стран, мы видим, что, получая большие суммы международной помощи по двусторонним и многосторонним каналам, не наблюдается улучшений в экономических проблемах стран-реципиентов, следовательно, вопрос заключается не только в размере оказываемой помощи.
Экономист-практик, выходец Африки Дамбиса Мойо выступает с острой критикой международной помощи, призывая остановить потоки помощи от экономически развитых государств в развивающиеся страны (Моё 2009; 75). Она заявляет, что, получая огромные суммы помощи на протяжении долгих лет африканские страны не могут развиваться; политика помощи не привела к экономическому росту и развитию, а напротив, к замедлению роста и увеличению бедности, потому что помощь только способствует коррупции. Во многих странах, получающих иностранную помощь развитию, она стала основным источником “доходов” коррумпированных государств. По мнению Мойо, коррумпированные правительства не могут обеспечить благоприятную экономическую ситуацию в стране (нет правопорядка, прозрачных гражданских институтов и защиты гражданских свобод), это отрицательно влияет на экономику, за что получают еще больше помощи – замкнутый круг.
Анализируя международную помощь Кыргызской Республике, мы можем наблюдать некоторые позитивные шаги в сторону улучшения качества получаемой помощи. Разные доноры, фокусируясь на определенных секторах развития во избежание дублирования помощи и концентрации в одном секторе, стараются выполнять международные стандарты гармонизации помощи. Для технико-экономического обоснования проекта они затрачивают существенные ресурсы на проведение качественного исследования существующих проблем, однако гораздо меньшие ресурсы тратятся на оценку реализации проекта. Мало внимания уделяется оценке местного исполнительного потенциала, предотвращению коррупции и внедрению надлежащего надзора за расходуемыми средствами что наблюдалось и в примере реализации помощи в Кыргызской Республике. По анализу получения международной помощи Кыргызстану и возникающих проблем вокруг нее, мы не можем утверждать, что простое увеличение сумм помощи решит экономические и социальные проблемы Кыргызстана. Скорее, донорскому сообществу необходимы создать механизмы в пользу качества и найти пути решения для улучшения управления проектами посредством оценок для более эффективной реализации программ помощи развивающимся странам.
Правительство Кыргызстана в управлении государством и экономическом планировании находится в некоторой зависимости от международной помощи. И если оно не будет в корне анализировать эту ситуацию и эффективность реализации этой помощи, а будет дальше полагаться только на получение международной помощи, то существующие проблемы государства и общества могут только усугубляться. Как показывает история Кыргызской Республики, осуществляя реформы, пережив 3 революции, страна до сих пор находится на пути к демократизации и к стабильному экономическому росту. К сожалению, сейчас Кыргызстан не подпадает под описание государства с устойчивыми параметрами хорошего управления (good governance), которые могли бы связать международную помощь с развитием экономики и страны. Но если считать, что революции и отвержение авторитарного управления и коррупционного правительства — это попытки кыргызского народа установить данные ценности у себя в стране, есть надежда, что в будущем международная помощь развитию достигнет своих целей в Кыргызстане.
Список использованной литературы
1)金田辰夫 (1995)『体制と人間-中央アジアの小国の再生』[Система и человек – перерождение маленькой центральноазиатской страны]. 日本国際問題研究所.
2)Jeffrey D. Sachs (2006) The end of poverty, New York, Penguin books
3)W. Easterly(2008) Reinventing Foreign Aid, ed.by Massachusetts, MIT Press
4)W.Easterly. (2006). The white man`s burden. Oxford University Press
5)D. Moyo (2009) Dead Aid: Why Aid Is Not Working and How There Is a Better Way for Africa, New York, Farrar, Straus and Giroux
6)C. Burnside, Dollar D. (1997) Aid, policies and growth, World Bank policy research work paper
7)C. Burnside, Dollar D. (2004) Aid, policies and growth: revisiting the evidence. World Bank policy research work paper
9)P.Mauro (2004) The persistence of corruption and slow economic growth. IMF staff papers V.51, N1.
8)Пак Т. (2007), «Роль финансовой и технической помощи Кыргызстану» Вестник КРСУ, №7,
9)斉藤稔（1997）「ソ連解体後の中央アジア諸国」 [Центральная Азия после развала Советского Союза]『経済志林』65巻、１号、pp.111-140/Saito Minoru [Central Asia after the collapse of Soviet Union] Keizai Shirin The Hosei University Economic review 65(1) 111-140
10)Rakhmangulov, M. (2010) Establishing Development Assistance Strategy in Russia [Становление стратегии России по содействию развитию]. International Organisations Research Journal, 5(31), pp.50-67
11) Ткаченко М.Ф.Россия в системе международной помощи развитию государств Центральной Азии. Вестник Российской таможенной академии. N4,2018г
12)Орозбаков С. (2006) Куда ушли деньги доноров? Бишкекский центр экономического анализа
13)Отчет министерства финансов Кыргызской Республики по реализации проектов ПГИ с 1992 по 2013 гг.
14)Финансирование сектора водоснабжения и канализации в странах Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии. Протокол конференции министров финансов/экономики, водного хозяйства и окружающей среды стран ВЕКЦА и их партнеров ноябрь 2005 Ереван, Армения ОЭСР
15)Стенограмма экспертной дискуссии о роли и значении международных организаций в Кыргызстане, проведенный Институтом общественной политики. 14 февраля 2012г.
[1] Радио Азаттык. 27 января 2017.
[2] ОЭСР – Организация Экономического содействия развитию. ОЭСР был организован 1961году с целью достижения непрерывного экономического развития, поднятия жизненного уровня в странах участниках. Предшественником ОЭСР была Организация европейского экономического сотрудничества, созданная в 1948 году для распределения экономической помощи США и Канады европейским странам и восстановления Европы после 2 мировой войны.
[3]Комитет по содействию развитию (КСР) – 23 стран доноров ОЭСР объединены в КСР. КСР приходится более 90% ОПР, работает в выработке политики социально экономического развития во всем мире.
[4] В 2020 году KfW объявил о сокращении и последующем прекращении деятельности в КР. «Германия объявила о сокращении сотрудничества с Кыргызстаном» 24.kg 6мая2020г
[5] О причинах и цели такого резкого роста в объеме помощи Кыргызстану автор не смогла получить разъясняющий ответ и от главы представительства ТИКА в Бишкеке.
[6] Международная инициатива по отношению прозрачности внешней помощи (International Aid Transparency Initiative) создана 2011 году в целях поднятия прозрачности ресурсов для борьбы с бедностью и кризисами международной помощи развитию. Система статистической отчетности ОЭСР в целях сбора данных и классификации мероприятий по линии ОПР. Информация предоставляется странами кредиторами, в основном членами КСР.
[7] AIDDATA Chinese development finance program.
[8] Ткаченко М.Ф. Россия в системе международной помощи развитию государств Центральной Азии.
[9] Burnside, C., and D. Dollar (2000). ‘Aid, Policies and Growth’. American Economic Review
[10]Предотвращение конфликтов и миростроительная деятельность международных организаций и правительства Кыргызстана, Арзуу Шеранова, «Конфликт на юге Кыргызстана 10 лет спустя»
[11]Из веб страницы ВБ https://www.worldbank.org/en/news/press-release/2017/06/22/kyrgyz-republic-to-improve-water-and-sanitation-services-with-world-bank-support
[12]Из веб страницы АБР https://www.carecinstitute.org/wp-content/uploads/2018/12/2017-PUBL-Kyrgyz-Republic-Fact-Sheet.pdf
[13] Project appraisal document to the Kyrgyz Republic for a rural water supply project. World Bank. November 2001.
[14] «Куда подевались «водные» миллионы». Вечерний Бишкек, 12 апреля 2006 ; «Трубы невезения» Вечерний Бишкек, 4 октября 2006; «Жизнь без воды» Вечерний Бишкек, 21 мая 2008; «Таза суу»: чехарда продолжается, 12 марта 2012;
[15] Кыргыз Туусу, 25 июнь 2008 ( Бироо учерге суу таппай журсо бироо…)»
[16] из них 18 документов касаются проектов в Кыргызстане, остальное оценки совместных с другими странами проектов
[17] «Кто в селе отвечает за обеспечение населения чистой водой?» Айыл окмоту 21 ноября 2008; «Таза суу чатагы такталууда, долбоор токтогон жок» Кыргыз Туусу, 19 августа 2008
[18] На чистую воду. «Вечерний Бишкек», 21 мая 2008 год (комментарий Лан Ву, директора постоянного представительства АБР в Кыргызстане)
