Центральная Азия во всемирном наследии ЮНЕСКО

Восемнадцать объектов культурного и природного наследия представляют в совокупности пять государств Центральной Азии в Списке всемирного наследия ЮНЕСКО. Для сравнения – Италию и Китай представляют 52 объекта на каждую страну, Испанию – 46, Францию – 43, Германию – 42. Такая значительная разница отчасти объясняется тем, что Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан начинают активно заниматься своим культурным наследием лишь с начала 90-х гг. С другой стороны, не хватает местных специалистов, которые могли бы помочь в идентификации памятников, проведении экспертиз и подготовке необходимых документов. Или причина в том, что у центральноазиатских стран недостаточно памятников, достойных получения статуса объекта всемирного наследия ЮНЕСКО?

Критерии получения статуса объекта всемирного наследия

Для включения в Список, объект должен представлять «выдающуюся универсальную ценность» и отвечать, как минимум одному из десяти критериев:

• являться произведением творческого гения человека;
• быть примером взаимосвязи человеческих ценностей;
• представлять уникальное или исключительное свидетельство культурной традиции или цивилизации, существующей или исчезнувшей;
• являться выдающимся образцом строения, архитектурного или технологического ансамбля/ландшафта, иллюстрирующего важный этап в истории человечества;
• представлять выдающийся образец традиционного человеческого поселения, землепользования или использования моря, характерного для той или иной культуры;
• быть связанным с событиями или традициями, идеями или верованиями, произведениями литературы и искусства, представляющими выдающееся мировое достояние.
• включать уникальные природные явления или территории исключительной природной красоты и эстетического значения;
• представлять собой выдающиеся примеры отражения основных этапов истории Земли;
• быть примером важных, протекающих и в настоящее время экологических и биологических процессов;
• включать природные ареалы наибольшей важности с точки зрения сохранения в них биологического разнообразия и исчезающих видов.

Первые шесть критериев разработаны для объектов культурного наследия, следующие четыре предназначены для природных объектов. Регион Центральной Азии отличается как культурно-историческим, так и природным многообразием. Значит вопрос не в недостатке объектов для внесения в Список. Может быть проблема в бюрократической системе ЮНЕСКО или противодействии внешних сил?

Кто принимает решение о включении в Список Всемирного наследия?

Каждый год на сессии Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО решается судьба номинаций культурного и природного наследия. Сам Комитет избирается раз в четыре года и состоит из 21 государства. К слову, с 2013 года в состав Комитета входит Казахстан, его полномочия заканчиваются в конце текущего года. Любая страна-участник Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия может подать свою номинацию. Всего среди участников Конвенции 193 страны. Пять государств Центральной Азии присоединились к Конвенции в следующей последовательности: Таджикистан в 1992 г., Узбекистан в 1993 г., Туркменистан и Казахстан в 1994 г., Кыргызстан в 1995 г.

Кажется, что для некоторых стран наличие всемирного наследия настолько важно, что они без колебаний идут на конфликт. В чем же причина таких культурных баталий и почему так важно закрепить статус объекта всемирного наследия за отечественным, а в некоторых случаях позаимствовать для этой цели культурное наследие соседнего государства?

Национальное или Всемирное наследие?

Поддерживаемые государствами, Списки ЮНЕСКО являются в буквальном смысле последней инстанцией, подтверждающей высокий международный статус и государственную протекцию. В притязаниях на культурное наследие соседних стран прослеживается вероятное стремление самоутвердиться за чужой счет в глазах местной и международной аудитории; либо таким образом власти пытаются контролировать этнические меньшинства и тем самым сохранить территориальную целостность страны. В целом, государства, ангажированные в активное национально-государственное строительство и/или стремящиеся обрести особое место на мировой арене, предпочитают закрепить за собой наиболее репрезентативные объекты наследия. Репрезентативны они, поскольку выбраны правящими кругами из многих других для того, чтобы представлять именно эту страну и нацию для внутренней и внешней аудитории. И задача таких объектов – отображать определенную национальную и политическую идею.

Советские власти проводили аналогичную политику. В исторический и культурный сторителлинг региона избирательно включались памятники и события прошлого, способствующие формированию новой советской идентичности. Вместе с тем охрана памятников была призвана обеспечить поддержку советского режима со стороны местного населения. (Tolz V. Gorshenina S. 2016.Constructing Heritage in Early Soviet Central Asia: The Politics of Memory in a Revolutionary Context. Ab Imperio 4: 77-115).

Получив независимость и избавляясь от всего советского, бывшие социалистические республики формируют новые идентичности, используя в том числе и культурное наследие. Новые памятные даты, празднования тысячелетних юбилеев городов и многолетий государственности, отечественные герои и славные предки вводятся в национальный исторический нарратив и одновременно конструируют культурное наследие каждого центральноазиатского государства. «Ош-3000» и «2200 лет кыргызской государственности» в Кыргызстане, «500-летие казахского ханства» в Казахстане, празднования «1100-летнего юбилея государства Саманидов» в Таджикистане, «2750-летний юбилей города Самарканда» и «660-летие юбилея Амира Темура» в Узбекистане – малая толика примеров из этой конструкции. Отдельные элементы культурного и исторического наследия канонизируются решениями ООН и внесением в реестры ЮНЕСКО. Но что, кроме международного статуса, получают памятники всемирного наследия?

За и Против

С точки зрения географической представленности, Список всемирного наследия несбалансирован. Большая часть объектов – из стран Европы и Северной Америки.

Что касается Центральной Азии в количественном плане лучше всего в Списке ЮНЕСКО представлены Казахстан и Узбекистан. От Казахстана входят «Мавзолей Ходжа Ахмеда Ясави» (2003), «Петроглифы археологического ландшафта Тамгалы» (2004), «Сары-Арка – степь и озера северного Казахстана» (2008); от Узбекистана— «Ичан-Кала» (1990), «Исторический центр города Бухара» (1993), «Исторический центр города Шахрисабз» (2000), «Самарканд – перекресток культур» (2001). Республики также делят с Кыргызстаном транснациональный объект «Западный Тянь-Шань» (2016), а серийная номинация «Шелковый путь: сеть маршрутов Чанъань-Тянь-Шанского коридора» (2014) объединяет Казахстан, Кыргызстан и Китай.

От Кыргызстана также включена «Священная гора Сулайман-Тоо» (2009). Туркменистан представляют три объекта: «Древний Мерв» (1999), «Парфянская крепость Ниса» (2007) и «Куня-Ургенч» (2005).  Таджикистан — древнейшее поселение «Саразм» (2010) и таджикский национальный парк «Горы Памира» (2013).

Представленные объекты – лишь малая часть наследия Центральной Азии. Но, конечно, вопрос не в том, чтобы уравнять страны по количеству наследия. А каким дополнительные целям служит международный статус памятника культурного наследия?

Считается, что получение заветного статуса помогает привлечь туристов и дополнительное внимание со стороны СМИ. Развитие туризма притягивает частный сектор, соответственно – дополнительные инвестиции. Что в совокупности, может повлиять на формирование благоприятного образа страны. И значит, культурные и природные объекты всемирного наследия следует учитывать в национальном брендинге страны.

В образе некоторых стран изначально доминируют исключительно культурные достопримечательности, например, Египет с его древними пирамидами или Узбекистан, чьи архитектурные памятники еще с советских времен сделали республику популярным туристическим направлением. В 80-х гг. один из выпусков по Советскому Союзу от известного туристического путеводителя Fodor’s посвятил описанию городов республики: Самарканду, Хиве и Бухаре несколько страниц. (Werner C. 2003. The New Silk Road: Mediators and Tourism development in Central Asia, in revue Ethnology 42 (2): 141-59)

В тоже время другие государства  мобилизуют дополнительные составляющие. Великая Стена из Списка ЮНЕСКО— не единственный элемент в образе Китая. Подтверждая модель Саймона Анхольта, Поднебесная искусно использует в формировании своей конкурентной идентичности экспортные бренды, инвестиции и другие направления. Аналогично поступают Италия, Франция, Испания и Германия также лидирующие в реестрах ЮНЕСКО. (Anholt S. 2007. Competetive identity: the New Brand Management for Nations, Cities and Regions, New York: Palgrave Macmillan).

Таким образом, не следует полагать, что большое количество объектов всемирного наследия автоматически обеспечивает привлекательный образ страны. Включение в Список ЮНЕСКО не гарантирует и немедленный туристический ажиотаж. В случае же, когда культурное или природное наследие становится Меккой для туристов со всего мира, возникает другая опасность. А именно, повреждение или разрушение памятников. В такой ситуации оказались город-храм Ангкор-Ват в Камбодже, Галапагосские острова в Эквадоре и древний город Инков Мачу-Пикчу в Перу. Памятники всемирного наследия в Центральной Азии уже сейчас не застрахованы от этой напасти, несмотря на то что туристов здесь значительно меньше. Например, «Исторический центр города Шахрисабз» от Узбекистана уже в зоне риска и в прошлом году внесен в Список всемирного наследия, находящегося под угрозой. Государства, на чьей территории расположены памятники, формально отвечают перед Комитетом всемирного наследия ЮНЕСКО за их сохранность, но кажется, не всегда эффективно. Помочь в этом могли бы представители негосударственного сектора: частные лица, НПО, гражданское общество. Такие инициативы практикуются во многих государствах, но  недостаточно распространены в  центральноазиатских странах.

На недавней 41^ой сессии Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО в Кракове очередные объекты пополнили Список всемирного наследия. Среди стран-номинантов – в том числе и лидирующие в Списке Германия, Китай и Франция. То, что от пяти государств Центральной Азии в этот раз в Список не попала ни одна заявка, не говорит об обделенности региона. Напротив, здесь огромное количество исторических и культурных памятников, как, впрочем, и уникальных природных достопримечательностей. И Список всемирного наследия ЮНЕСКО мог бы стать дополнительной коммуникационной платформой для центральноазиатских стран. Тем не менее, каждая опционально решает, нуждается ли ее национальное наследие в дополнительной известности и особом статусе. Обязательность должна быть в том, что касается сохранения этого наследия.