Книга антрополога Брюса Привратского была издана еще в 2001 году, но до сих пор не потеряла своей актуальности. Хотя эта работа известна по большей части только в академических кругах, книга Привратского – это одно из глубоких и серьезных этнографических исследований об исламе как религии казахов или, как пишет сам Привратский, о «казахской религиозности». Кроме того, исследование Привратского, наверное, стало одной из первых полевых этнографических работ, проведенных западным антропологом среди казахов после распада Советского Союза.
В качестве теоретической основы Привратский использует концепцию «коллективной памяти», которая еще возникла во второй половине XIX века: коллективная память может передаваться, создаваться или конструироваться различными социальными группами, общинами. Привратский рассматривает религию казахов, как феномен коллективной памяти, где знания об исламе, религиозные нормы передавались внутри общины, часто от поколения к поколению в бытовом процессе, общинных и семейных ритуалах, обрядах и событиях.
Привратский описывает, как казахи рассматривают ислам как «таза жол», как путь поддержания религиозно-моральной чистоты. Привратский пишет: «Когда казахи говорят о дин (религии) и кудай жол (Божий Путь), они имеют в виду ислам; но так как формальные термины нагружены теологическим значением, казахи имеют эмотивный и экспериментальный путь экспрессий [данных формальных терминов- У.Б]: ислам – это таза жол, прямой или чистый путь. Таза жол – это казахская интерпретация Кoранического определения ислама как «прямого пути» (Privratsky 2001:74). Хранителями данного пути зачастую в ряде регионов являются казахские сакральные семейства Қожа. Привратский пишет, что у казахов, в отличие от стран Магриба, культ суфийских святых ( т.н. комплекс аулиа или вали) общинами мюридов практически отсутствует, и почитание сакральных семейств Қожа является несколько маргинализированной версией комлекса вали.
Курбанали Ахметов, пир. суфийский глава Накшбанди, принимает клятву (байат) нового ученика, мюрида, аул Шаян, Юж. Казахстан, август 2014 г. Фотография автора
Одним из краеугольных камней религиозности казахов является почитание духов предков аруахов, которые, согласно информантам в книге Привратского, незримо (или зримо) присутствуют во всех сферах жизни и активности. Коллективная память о далеких и близких предках мусульманах проходит «красной линией» через религиозную жизнь многих казахов и является часть идентичности.
Привратский в своей книге касается одного из острых и дискуссионных вопросов, споры по которым начались практически с момента независимости Казахстана и которые идут на всех уровнях: академических и не академических. Эти вопросы касаются религиозной идентичности казахов: проще говоря, являются ли казахи «настоящими» мусульманами. Привратский в своей работе и на основе работ других исследователей ислама в Центральной Азии (к примеру, Д. Де Деувиса) показывает, что казахи придерживаются мусульманства, как и многие народы данного региона. В начале первой главы Привратский пишет (собственный перевод): «Казахи – это мусульманский народ в Центральной Азии, для которого религиозное сознание и поведение связано с живой памятью об номадических предках и суфийских святых, тех, кто наставил их [казахов- У.Б] на путь ислама» (Privratsky 2001:1). Концепция о «неглубоком» распространении ислама в Казахстане среди кочевников-казахов является, во многом, «продуктом» царской колониальной ориенталистики и советской научной и административной системы, которая была без критики принята (в годы Холодной войны) частью западных академических кругов, т.н. советологов.
Привратский делает интересный вывод, что казахи «были приучены» воспринимать себя, как «поверхностные» мусульмане или приверженцы синкретизма (шаманизма и ислама). Привратский пишет: «Под научным влиянием (learned analyses) казахи сами могут настаивать, что они представители двух религий (qosdindi haliq): древнего шаманизма и мусульманских ценностей (Валиханов, 1985 [1862-64]:197; Мынжан 1994:372-375). Казахи описывают себя [то есть, свои религиозные представления] не в свете собственного религиозного опыта, но на основе этнографической литературе о себе. В советский период казахи стали широко образованными людьми; т.е они (казахи) рефлексивно абсорбировали вещи, которые высказывали исследователи и журналисты о них [казахах – У.Б] )… Даже если где-то есть несколько шаманов или они [шаманы -У.Б] полностью уже отсутствуют, и казахский шаманизм исчез перед приходом советской власти…, казахи верят, что они шаманисты, так как их этнографы сказали им об этом» (Privratsky 2001:10). К примеру, термин «шаман», согласно Привратскому, имеет тунгусское происхождение и вошел прочно в академический обиход, как определение казахского «баксы», благодаря работам царских этнографов.
В ходе собственных исследований, я убедился в правоте вывода Привратского о «навязaнном» или «абсорбированном» представлении казахов о собственной религии как о “синкретизме” шаманизма и ислама. Данные взгляды впервые появились в работах колониальных российских этнографов как А. Левшин, Г. Потанин и Ч. Валиханов и т.д. Hекритическое восприятие исторических и этнографических источников, с последующей мифологизацией и восхвалением авторов (таких, как Ч. Валиханов) в процессе национального строительства привелa к даже некоему научному «тупику» части постсоветских ранних исследований в Казахстане, посвященных исламу среди казахов.
Для массового читателя книга Привратского интересна тем, что автор прожил в 1990-е годы несколько лет в Туркестане и владея казахским языком, провел детализированное исследование таких ритуалов и обрядов, связанных с жизненным циклом, как Қудай тамак, Қуран хатым, зиарат (паломничество) к мавзолею ходжа Ахмеда Яссави и т.д. За последние 15 лет с момента выхода работы Привратского динамика религиозных процессов в Казахстане стала еще многообразнее, и некоторые концепции автора нуждаются в переосмыслении. Но данная книга, как было написано выше, далеко не потеряла своей актуальности и значимости и рекомендуется исследователям и широкой читательской аудитории, интересующейся казахской религиозностью.
- Bruce Privratsky. Muslim Turkistan: Kazak Religion and Collective Memory. Richmond, Surrey: Curzon Press, 2001
