Аналитический и медиа дайджест – это гид по ключевым событиям и публикациям, вышедшим по Центральной Азии в течении месяца. Подписаться и получать его по почте –
[mc4wp_form]
Горячая тема
Новый формат C5+1 – пять стран Центральной Азии и США – что он означает в текущих непростых геополитических условиях и к каким последствиям может привести: сможет ли он создать новый импульс для регионального сотрудничества или будет очередной малоэффективной номинальной платформой?
Статья в Jamestown Foundation Central Asian Republics Welcome New US Approach Toward Region пишет, что новый формат и его нацеленность на экономические цели стали своевременным предложением для стран региона, пытающихся адаптироваться к новой реальности низких цен на нефть и негативного влияния экономического ослабления в России. Хотя помощь США выглядит значительно меньше китайской, она не должна недооцениваться. В отличие от Китая, США поддерживается не государственными, а частными инвестициями, и чтобы открыть им дорогу в регион, нужны более долгосрочные меры, которые предлагает новая американская помощь: развитие человеческого капитала, содействие инвестициям и торговле, опора на молодой и предпринимательский класс населения.
Фарход Толипов в статье для The Central Asia-Caucasus Analyst анализирует плюсы и минусы нового формата C5+1. Среди плюсов – упор США на региональном формате и кооперативной отзывчивости в своих отношениях с Центральной Азии. Но встреча проходила непрозрачно и за закрытыми дверями, ее результат был больше символичным и декларативным, демонстративно обходя вопросы демократии и прав человека. Если новый формат нацелен служить специальным инструментом для возмездия против России в ответ на ее действия, подрывающие господство и престиж США на Ближнем Востоке, то он вряд ли добьется своей цели без демонстрации способности США проецировать свою жесткую силу в регионе. Если формат видится как долгосрочный план сотрудничества и партнерства, отдаленно напоминающий план Маршалла для Европы, то США должны продемонстрировать свою уникальную способность проецировать мягкую силу и неизбежно перейти к поддержке демократии и прав человека, к чему режимы Центральной Азии вряд ли готовы.
Директор института Харримана при Колумбийском университете Нью-Йорка Александр Кули ответил на вопросы Радио Азаттык, касающиеся новой стратегии Вашингтона в Центральной Азии. Кули считает, что «США не намерены вступать в гонку с Китаем в Центральной Азии… Образовательные программы позволят обучить будущих лидеров в регионе, дать им своими глазами увидеть ценности США, их институты. Такие проекты приносят плоды только на протяжении времени, при последовательной работе. Указанные в декларации программы будут осуществляться не полтора года, а многие годы. Если остановить их, то это негативно скажется на интересах США в регионе. Поэтому мне хочется верить, что программы озвучили не просто так, что они будут впоследствии продуктивно реализовываться», – говорит Кули в этом интервью.
Российско-турецкий конфликт стал еще одним тестом для стран региона и их попыток соблюсти баланс сил в регионе. Как пишет Андрей Карпов в специальном обзоре СМИ российского сайта «Пресс-клуб Содружество»: «настроения экспертного и журналистского сообщества РК и КР можно охарактеризовать одним словом – «тревога». Удастся ли вернуть золотой век многовекторности как испытанного рецепта от всех внешнеполитических проблем. Безусловно, этот вопрос является одним из самых актуальных для политических элит всех стран региона. А ситуация с российским военным самолетом, это, возможно, лишнее напоминание о том, что «золотой век» прежнего выверенного баланса сил, вполне вероятно, близится к завершению», заключает статья. Новая Газета поставила вопрос еще острее: статья «Назарбаев между тюркским и русским миром» скептически относится к намерению Нурсултана Назарбаева стать главным миротворцем, считая, что оно может разбиться о необходимость выбора одного из лагерей в ближайшем будущем.
Экономика
Экономика России все больше диктуется внешнеполитическими мотивами, пишут в аналитической записке Revising Russia’s Economic Model: The Shift from Development to Geopolitics для PONARS Хилари Аппел и Владимир Гелман. С введением санкций, геополитической риторикой и позиционированием, подлинно экономические соображения отходят в сторону. В атмосфере общепринятого порицания либералов и прозападных ориентаций любая защита свободной торговли или внимание к проблемам и потерям частного сектора теряют смысл.
Проблемы в регионе испытывают не только страны – экспортеры нефти, но и газовые экспортеры. Про попытки диверсификации экспорта газа в Туркменистане подробно описано в материале для СABAR.asia Ровшана Ибрагимова. Туркменистан ищет пути диверсификации экспорта своих энергоресурсов в нескольких направлениях: за счет создания транспортных коридоров в новых направлениях; производства широкого ассортимента готовой продукции; и формирования международного правового поля, пишет Ибрагимов. Фарход Аминжонов для Eurasian Research Institute пишет про проблемы увеличения газового экспорта в Узбекистане. Природный газ занимает самую большую долю в энергопотреблении Узбекистана и прирост экспорта (приносящий твердую валюту стране) должен быть компенсирован снижением внутреннего потребления. Государственные субсидии на газ составляют 10 млрд долл ежегодно, а экспорт приносит около 6 млрд долл. Возможным решением для увеличения газового экспорта будет переход на более экономное энергопотребление в стране.
Угрозы исламского радикализма
Stratfor в материале Uzbekistan Slowly Destabilizes пишет о серьезных экономических проблемах в этой стране из-за падения цен на сырье и российского экономического кризиса. В стране наблюдается дефицит поставок газа, электричества и горячей воды, особенно, в Ферганской, Андижанской и Наманганской областях. Возможно, сокращение поставок вызывает рост недовольства населения и объясняет ужесточение мер со стороны властей в последние месяцы. После нескольких инцидентов (два взрыва в Ташкенте в сентябре и октябре этого года) более 200 граждан были задержаны властями по обвинениям в связях с группировкой Исламское Государство. Может ли это свидетельствовать о развитии ситуации, схожей в соседнем Таджикистане, где консолидация силы со стороны правительства под эгидой контртеррористических операций вызвала рост внутриэлитного соперничества? Действительно ли Узбекистан медленно дестабилизируется, спрашивает статья.
Что такое салафизм и как неполитическая идеология стала политической силой, объясняет статья в Foreign Affairs. Исламизм, как он практикуется движением Братьев-мусульман, является современной идеологией, которая стремится представить ислам в политической сфере. Салафизм, с другой стороны, стремится «очистить» ислам от западного влияния и ценностей, а также девиантных отступлений от истинного ислама (которые, в соответствии с его практиками, включают шиизм, суфизм, и даже несалафистских суннитов). Как это ни парадоксально для аполитичной идеологии, салафизм стал основной движущей силой в политике многих мусульманских стран с начала арабской весны в январе 2011 года. Арабская весна засвидетельствовала быстрый рост и падение Братьев-мусульман, старейшего исламистского движения региона, на его родине, в Египте. При этом в Египте и других странах стали расти салафистские партии, которые, предав салафистские принципы отказа от современных институтов, стали принимать участие в политических делах.
Интересный материал в New Yorker рассказывает о пропаганде Исламского Государства и его специальном журнале Dabiq. В то время, как 62 процента из 1.6 млрд мусульман по всему миру находятся в возрасте моложе 30 лет, пропаганда экстремизма ориентирована на молодежь и представляет поколенческую угрозу. Использование школ, видео и террора нацелено на молодое поколение. “ИГ это как Диснейленд», – говорят дети, посещающие специальные школы этой группировки, добавляет доклад CSIS, посвященный анализу идеологии ИГ.
Цифра
Новая 20-тысячная купюра Казахстана составляет примерно 65 долларов США по текущему курсу. Национальный Банк придерживается международной практики, по которой высший номинал банкноты в стране может составлять половину среднемесячной заработной платы(в настоящее время более 120 тысяч тенге)”, – говорится в сообщении финансового регулятора.
270 миллиардов долларов – столько, по предварительным оценкам, составляет ущерб Сирии от войны (и еще 300 миллиардов долларов потребуется для восстановления страны, согласно репортажу Washington Post)
Фото
Накануне конференции по климату ООН в Париже, правительство Китая опубликовало детальный отчет о том, как глобальное потепление повлияет на Китай. А так выглядит Пекин в один из самых загрязненных дней в году.
Главное событие последних дней – видео сбитого российского самолета – опубликовано в Business Insider.
Рекомендуем
Бывают ли бесплатные китайские деньги? Для стран Центральной Азии, как получателя инвестиций и другой помощи из Китая, полезно знать, как такая помощь осуществлялась Китаем в Африке. Как коррелирует помощь Китая с его внешнеполитическими интересами? Почему значительный объем китайской помощи попадает коррумпированным режимам? Стимулирует ли она конфликты? Становится ли китайская мягкая сила влиятельнее в развивающемся мире, по сравнению с западной? Эти и другие мифы в статье The National Interest “Десять главных мифов о китайской помощи в Африке (10 Essential Facts About Chinese Aid in Africa)»
