Первое в истории турне первого лица Японии по Центральной Азии завершилось соглашениями на общую сумму в 16,6 миллиардов долларов, львиная доля которых приходится на Узбекистан и Туркменистан. Внезапный интерес Японии к региону некоторые эксперты объясняют желанием сбалансировать рост влияния Китая, другие эксперты видят в этом самостоятельную политику японских властей, направленную на поиск новых возможностей для японской экономики. Японского премьера в его центральноазиатском турне сопровождала большая делегация бизнесменов – по заверениям Абэ, в ближайшие пять лет японские компании получат до 250 миллиардов долларов выгоды с проектов в Центральной Азии.
В сфере экономики японцы, в первую очередь, заинтересованы в энергетическом секторе, особенно из-за хаоса в Ближнем Востоке и закрытия атомных станций в самой Японии. Хотя в Центральной Азии Японии придется конкурировать с Китаем, особенно в экономическом и энергетическом секторах, как утверждает доктор Мирзосаид Султонов, преподаватель международной экономики, доцент университета Тохоку Коеки, Токио решил последовать именно примеру успешного экономического внедрения Пекина в регион, являющийся зоной влияния Москвы. Как пишет Кати Путц, у Японии даже есть возможность достигнуть большего успеха в регионе, так как у нее нет характерных для сверхдержав проблем с маленькими соседями, например, по пограничным вопросам, а также менее выражено стремление оказать геополитическое влияние, навязать свою политику и другое.
В Ашхабаде японский пример подписал пакет соглашений на общую сумму более 18 миллиардов долларов. Ключевым проектом в данном пакете является договор о вложении инвестиций в развитие месторождения Галкыныш, самого большого газового месторождения в стране, занимающего четвертое место в мире по запасам газа. Пять японских корпораций договорились с Туркменгазом об участии в обустройстве газового месторождения Галкыныш, откуда будет брать свое начало газопровод по проекту ТАПИ (Туркменистан- Афганистан- Пакистан- Индия). Сообщается, что в данный проект Япония инвестирует 10 миллиардов долларов.
В Узбекистане контрактов было подписано на общую сумму более 8,5 миллиардов долларов и также в основном на энергетические проекты. Пять миллиардов из них выделит японская сторона. Узбекистан планирует увеличение производства природного газа, и японские инвестиции на геологическую разведку новых месторождений пришлись кстати.
Стремясь диверсифицировать свои капиталовложения, Япония инвестирует в инфраструктуру, как в случае с выделением двух миллиардов долларов для развития порта Туркменбаши и инвестициями в модернизацию Ташкентской ТЭЦ, аэропорта Манас, строительства АЭС в Казахстане, а также проекты в индустриальной сфере. Mitsubishi планирует построить завод по производству аммиака и карбамида в Навои, а в Казахстане будут собирать Тойоты. Соглашений в Казахстане подписано на сумму 1,5 миллиардов долларов, в Кыргызстан Абэ привез 120 миллионов долларов, а цифры подписанных соглашений с Таджикистаном намного скромнее (7,5 миллионов долларов). В Таджикистане Япония, в основном, участвует в гуманитарных проектах, и в ходе этого турне Президент Рахмон предложил перейти на другой уровень сотрудничества, а именно инвестиции в проекты экономического характера.
Доктор Мирзосаид Султонов, доцент японского университета Тохоку Коеки, утверждает, что такое распределение инвестиций среди стран Центральной Азии характерно не только для Японии, но и для других стран, имеющих интересы в регионе:
«Кыргызстан и Таджикистан, в основном, предлагают для инвестиций гидроэнергетические проекты, что для такой страны как Япония не представляет большого интереса. В Центральной Азии на данный момент инвесторов притягивает нефть и газ. Основной интерес Японии в Центральной Азии лежит именно в нефтегазовом секторе, так как она импортирует углеводороды из Ближнего Востока и заинтересована в получении доступа к альтернативному партнеру из более спокойного региона. Япония также интересуется ураном в нашем регионе. Хотя страны региона хотят больше инвестиций и технологий, до сих пор Токио больше оказывал в основном социальную и экономическую помощь».
Востоковед-политолог Расул Арин говорит, что Япония готова предложить и свои технологии региону:
«Важным отличием экономического направления этого турне стал экспорт японских технологий и инфраструктурных проектов. К примеру, японцы договорились построить перерабатывающие заводы в Узбекистане и Туркменистане. А в Казахстане японские специалисты будут строить АЭС на Балхаше. Понятие экспорта технологий и инфраструктурных проектов довольно новое и еще столь неизвестное. Согласно новой экономической политике «Абэномикс», Япония готова экспортировать не просто свою высокотехнологическую продукцию, а свои технологии. Благодаря этому, наши страны, ориентированные на сырьевой экспорт, смогут сделать шаг к индустриальному развитию и экспортировать уже переработанную продукцию, которая намного дороже простого сырья.
Другим важным взаимовыгодным направлением в сотрудничестве станет финансовый сектор. Япония является одним из крупнейших финансовых доноров и обладает вторым валютным резервом после Китая. Привлечение финансовых вложений и получение финансовой помощи от японской стороны будет еще одной приоритетной задачей, особенно, в условиях кризиса. Кроме того, японские банки выдают низкопроцентные кредиты для содействия развитию. Спектр финансовых услуг, предлагаемый японской стороной, очень широк. Тем более в мае было заявлено об увеличении капитала АБР и JICA на 110 млрд. долларов США с целью финансирования инфраструктурных проектов в Азии. И этот факт позволяет говорить о серьезных экономических намерениях Японии не только в Центральной Азии, но и во всей Азии».
В Центральной Азии Япония способна укрепить свой без того «очень положительный» имидж, утверждает Тимур Дадабаев, директор программы по исследованиям Японии и Евразии в японском Университете Цукубы и автор новой книги[1] о политике Японии в Центральной Азии. Нынешний визит, по его словам, является не только логическим продолжением предыдущих центральноазиатских инициатив Токио, но и направлен на усиление политического влияния в этом регионе:
«Это и усиление «мягкой силы» Японии через создание университетов (создание Технологического Университета в Туркменистане, строительство молодежного центра инноваций в Узбекистане), через работу японских центров и т.д.».
Доктор Дадабаев не склонен связывать возросшее внимание Японии в Центральной Азии с желанием конкурировать с Китаем:
«Японская политика в отношении региона достаточно последовательна для Японии самой. Она не пытается конкурировать с Китаем, Россией или Кореей, хотя, безусловно, фактор присутствия этих стран подстегивает Японию к более активным действиям в этом регионе. Япония пытается найти свою нишу в Центральной Азии и на данный момент эта ниша состоит в участии японских компаний в развитии экономик стран региона (особенно Казахстана и Туркменистана), обучении кадров, развитии людских ресурсов, а также стимулировании интеграционных процессов».
В политике Токио в регионе некоторые российские СМИ видят «чужие руки» – Валерий Куликов в Новом Восточном Обозрении пишет, «такое вклинивание Японии в проект ТАПИ и попытки вытеснения из него Китая вряд ли случайны и в этом прослеживается явная роль Вашингтона. Достаточно вспомнить, что работы по проекту ТАПИ Туркменистаном неоднократно откладывались со ссылкой на взрывоопасность ситуации в Афганистане. Однако позиция Туркменистана резко изменилась после недавнего визита министра иностранных дел республики Рашида Мередова в США». Куликов напоминает, что у Ашхабада уже была достигнута договоренность с Китаем по поводу реализации проекта ТАПИ и данная договоренность не допускала участие третьих лиц в проекте.
Но эксперты по Японии уверены, что Токио здесь пока что ведет вполне свою самостоятельную политику. Тимур Дадабаев:
«Взаимосвязь японской внешней политики с американской в Центральной Азии есть, но она не полномасштабная, и не во всех сферах. В целом японцы пытаются разработать свою внешнюю политику в этом регионе. Например, в политике США в этом регионе такие ценности как демократия и права человека играют немаловажную роль. В Японии хоть и используют эти понятия, но никогда не навязывают программы, связанные с политическими условиями, а фокусируют внимание на функциональности и экономической выгоде проектов, так же как и на вопросах взаимопонимания культур. Думаю, это отличает японскую внешнюю политику и делает ее более прагматичной, в сравнении с американской внешней политикой в этом регионе».
Расул Арин:
«Япония желает добиться либерализации экономик стран региона, выхода их из изоляции и объединения региона в одно большое экономическое пространство. Япония, как и США, это торговая держава, которая желает открывать все больше рынков и свободно с ними торговать. В отличие от США, Япония менее критична в вопросах прав человека и демократии. Если США готовы распространять демократию по всему миру и насаждать ее при необходимости, то Япония уверена, что каждое государство к демократии должно прийти своим путем. Здесь проявляется восточная философия терпимости и просветления. Основные цели США и Японии могут совпадать, но подходы и позиции будут отличаться друг от друга. К примеру, после событий 2005 года в Андижане, Вашингтон выступил с критикой действий узбекского правительства. Однако Токио воздержался от критики и предпочел сохранить экономические отношения с Ташкентом. На этом примере мы можем видеть, как Япония ставит свои интересы выше общей позиции».
[1] Timur Dadabaev, Japan in Central Asia: Strategies, Initiatives, and Neighboring Powers, NY: Palgrave Macmillan (November). https://tsukuba.academia.edu/TimurDadabaev/Forthcoming-Books
