Москва настойчиво требует от Запада принятия новой архитектуры безопасности, учитывающей новую «реальность на местах», созданную в результате фактической российской оккупации двух грузинских регионов, аннексии Крыма и попыток создать новое сепаратистское государство в Восточной Украине. Этому было посвящено проведенное 3 июня этого года мероприятие Института Центральной Азии и Кавказа (SAIS, Университет Джона Хопкинса) под названием «Что означают предлагаемые механизмы безопасности Москвы для Центральной Азии и Кавказа?». Ниже мы приводим краткий обзор выступления на данном мероприятии д-ра Стивена Бланка, старшего научного сотрудника по России американского Совета по внешней политике, и наши вопросы, заданные ему.
Судя по последним действиям России, страна посылает сигналы о готовности провести переговоры с Вашингтоном и Европой, чтобы установить какую-то европейскую формулу, позволяющую России удержать свои позиции и узаконить совершенные завоевания в Украине. Такая договоренность позволила бы добиться признания остальной частью мира действий России в Украине и создать площадку для развития новых отношений с другими странами. Все это делается, конечно, чтобы легитимизировать сферу влияния России в глазах мировых держав.
Россия, в конечном итоге, одержима своим статусом великой державы, и, на самом деле, считает себя великой силой. Она считает, что, будучи империей, она может упорствовать в своих целях. Сегодня в 21-м веке быть империей означает вести войны, и Россия ведет войны на Северном Кавказе уже 21 год. Война в Грузии еще не завершена с достижением вооруженного перемирия, а Украина стала вторым или третьим фронтом. Руководство России и сам Владимир Путин считают, что должны играть системообразующую роль в мировом порядке, что Россия является государством, управляющим континентальным блоком. Таким образом, Россия считает, что ее руки развязаны, она может делать, что хочет, и, в общем, не сильно обязана отчитываться кому-то в своих действиях.
Суверенитет и территориальная целостность малых государств вокруг России – вопросы условные, подверженные влиянию извне и зависят от целесообразности. Хотя Россия подписала договоры, гарантирующие суверенитет этих государств, в действительности для России они являются не более чем клочком бумаги. Тем не менее, это мышление началось не с Путина. Путин – не автор этой идеи, а, скорее, она восходит к временам Сталина, когда была создана доктрина, где любой альянс без России расценивался как враждебный России. Российская элита, со своей стороны, полностью поддерживает требование вернуть России ту роль, которую она играла наравне с США в 1945 году, и она не верит ни во что другое, кроме власти.
Россия живет и действует так, как будто находится под постоянной осадой, и отвечает соответствующим образом. Согласно российскому мышлению, в мире есть только несколько суверенных государств: это США, Китай и Россия, которые создают свои собственные блоки. Остальные страны являются не суверенными, а просто членами этих блоков или союзов и вращаются вокруг великих держав.
Российские послы в странах Центральной Азии и Кавказа делают заявления, явно указывающие на то, что Россия может вмешаться в их внутренние дела. Россия говорит и хочет говорить от имени всех стран СНГ. Поэтому для России очень важно, чтобы Запад принял ее власть над странами, которые когда-то были частью советской системы. Россия считает, что США пытаются помешать этому.
Для стран Центральной Азии и Кавказа все это означает, что их территориальная целостность и суверенитет – вопросы, открытые для обсуждения. Недавний пример, когда г-н Путин заявил в 2014 году, что «казахи не имели государственности» и что Казахстан остается частью большого русского мира, который является частью глобальной производственной и технологической цивилизации, не отклонение в мышлении Путина, а норма. Таким образом, Россия будет продолжать использовать любые территориальные и этнические конфликты между этими странами в целях консолидации и укрепления своего влияния. Россия будет использовать любые инструменты: экономические, информационные, дипломатические, чтобы сохранять риск дестабилизации в этих странах и упрочивать свою роль. Различные торговые и энергетические бойкоты направлены на стабильное расширение российской сферы влияния и несут риски для основ и независимости этих государств. Россия ясно дала понять в своих заявлениях, что она является военным гегемоном и может вмешаться в дела Центральной Азии, если там вспыхнут местные конфликты или вторгнутся боевики Талибана или ISIS. Территориальный ревизионизм в Грузии, Украине и, возможно, в Казахстане всегда под рукой и может быть использован для угроз.
Доктор Бланк, вы упомянули, что Россия использует информационную войну. Я сама, проведя три недели в Москве, смогла оценить широту и глубину этого мощного инструмента, используемого для манипулирования собственным населением и населением соседних стран, где российские телеканалы очень популярны. Что бы Вы порекомендовали сделать, чтобы выиграть умы и сердца русского народа, в первую очередь, и показать им другую сторону картины?
Я бы порекомендовал США упорно заниматься с медиа и систематически опровергать ложь, изображаемую российскими СМИ. Мы должны оспорить мнение, высказываемое Россией в общественных и академических сферах. Мы вряд ли сможем ограничить страны Центральной Азию и Кавказа от информационной пропаганды, так как, к сожалению, США не хотят вкладываться в Центральную Азию и Кавказ как в экономическом, так и в политическом плане. У США в этом регионе нет реальной политики. Программа Нового Шелкового пути – это просто набор программ без каких-либо политических последствий. Одним из реальных результатов может быть проект CASA-1000, другой проект – ТАПИ – еще предстоит реализовать. США должны понять, что если не остановить Россию в ближайшее время, она получит еще большее влияние в регионе, и для США станет более сложным иметь с ним дело.
Можете ли вы сказать, что Россия представляет угрозы безопасности больше для стран Кавказа, Молдовы и, конечно, Украины, чем для стран Центральной Азии, из-за географической близости?
Центрально-азиатские страны не вызывают постоянное раздражение России, как те страны, которые вы упомянули и которые выражают намерение присоединиться к институтам Европейского союза. Россия также имеет больше влияния в Центральной Азии, даже и без военного превосходства в регионе. Россия может легко влиять на население в этих странах, и информационные войны являются мощным инструментом.
In English
Moscow is aggressively demanding that the West accept a new security architecture that would take account of the new “realities on the ground” created by Russia’s de-facto occupation of two Georgian regions, annexation of Crimea, and attempt to create a new separatist state in Eastern Ukraine. Against this backdrop, the Central Asia-Caucus Institute (SAIS, Johns Hopkins) hosted an event called “What Do Moscow’s Proposed Security Arrangements Mean for Central Asia and the Caucasus?” on June 3 to explore what this new security arrangement might entail for the former Soviet Union countries. Below we are sharing the thoughts that Dr. Stephen Blank, Senior Fellow for Russia in American Foreign Policy Council, expressed during the event.
According to the recent actions by Russia, the country is signaling a desire to hold negotiations with Washington and Europe that would establish some sort of European security formula allowing Russia to hold on and legitimize the conquests in Ukraine. That formula would allow Russia‘s actions in Ukraine to be acknowledged by the rest of the world and would create a basis for new relations with other countries. All this is done, of course, to legitimize Russia’s spheres of influence in the eyes of world powers.
Russia, at the end of the day, is obsessed with its perceived status as a great power, and, in fact, believes that it is a great power. As an empire, it believes that it can be blunt. Nowadays, in the 21st century, being an empire means war and Russia has been engaged in the wars in the North Caucasus for 21 years already; the war in Georgia is not over yet, with an armed truce, while Ukraine has become the second or third front. The leadership of Russia and Mr. Vladimir Putin himself believe that they ought to be a system-forming state in the world order that controls the continental block. Therefore, the Russian leadership believes it is free and can do whatever it wants with no or little accountability to anyone.
The sovereignty and territorial integrity of the smaller states around Russia is contingent, disposable and a matter of expediency. Although Russia had signed treaties guaranteeing sovereignty of those states, in reality for Russia they are nothing more than scraps of paper. However, this thinking did not start with Mr. Putin; in other words, Mr. Putin did not create this thinking, but it rather goes back to the times of Stalin when a doctrine in which a non-Russia alliance meant to be hostile towards Russia was ostensibly created. Russia’s elite is in consensus to reassert Russia’s importance to the level it used to have – equal with the United States – back in 1945 and they believe in nothing else other than power.
Russia lives and acts as if it is under constant siege and responds appropriately. There are few sovereign states in the world, according to Russia’s thinking, and those are the U.S., China, and Russia, which create their own blocks. The rest of the countries are not sovereign and just a part of those blocks or alliances and revolve around great powers.
Russian ambassadors in Central Asia and Caucasus make statements clearly indicating that Russia can interfere in their domestic matters. Russia is speaking and wants to speak for CIS countries. Therefore, the Russian leadership believes it is fundamental for Russia to be recognized in the West as the power over the countries that were once a part of the Soviet system, and believes that the U.S. is trying to thwart that arrangement.
For Central Asia and Caucasus this all means that their territorial integrity and sovereignty is open to discussion. A recent example when Mr. Putin’s stated in 2014 that “the Kazakhs had no statehood” and “Kazakhstan is a part of the larger Russian world that is part of the global industrial and technological civilization. I am confident that that’s the way things are going to be in the medium – and long-term” was not a deviation in Mr. Putin’s thinking, but rather a norm. Therefore, Russia will continue using any territorial and ethnic conflicts between those countries to exploit further for the purposes of consolidating and congealing its power. Russia will use any tools: economic, informational, diplomatic to keep those countries destabilized and weak. A variety of trade and energy boycotts aim at steadily widening Russia’s sphere of discretion and compromise the foundation and independence of these states. Russia’s leaders have made clear in their statements that it is a military hegemon and is at the verge of intervening into Central Asia if domestic conflicts erupt or Taliban or ISIS crosses into Central Asia. Territorial revisionism in Georgia, Ukraine, and potentially in Kazakhstan is not far away and can be exploited and threatened.
Dr. Blank, you mentioned that Russia uses information warfare and from my recent three-week stay in Moscow I was able to comprehend the breadth and depth of that powerful tool used to indoctrinate their own population and consequently people from neighboring countries where Russian TV channels are very popular. How would you recommend to win minds and hearts of the Russian people first of all and show them the other side of the picture?
I would recommend that the U.S. persistently engage with the media systematically exposing lies portrayed by the Russian media. We should challenge opinions expressed by Russia both in public and in academic realms. In terms of saving Central Asia and Caucasus from Russian misinformation, unfortunately the U.S. is not interested in investing in Central Asia and Caucasus in either economic or political terms. There is no real US policy for the region. The Silk Road program is nothing more than a bunch of programs with no policy implications. One real outcome might be the CASA-1000 project, the other project, TAPI, is yet to be built. One thing the U.S. should understand is that if Russia is not stopped soon, it will get stronger in the region and the U.S. will find it more challenging to deal with.
Would you say that security threats from Russia are more imminent in the Caucasus, Moldova, and Ukraine of course, than in Central Asia, and, if so, is it because of their geographic proximity?
Central Asian countries do not bring constant irritation to Russia like other countries you mentioned by expressing intentions to join European Union institutions. Russia also has more power in Central Asia even if you take away the military dominance from the balance in the region. Russia can influence the population in those countries easily and deploying information wars is a powerful tool.
