Предприниматели являются движущей силой так называемого bottom-up сотрудничества – региональной кооперации снизу. В отличие от инициируемых сверху (top-down) инициатив, на низовом уровне усиление контактов между предпринимателями может гораздо быстрее привести к снижению барьеров и усилить запрос на выработку добрососедской политики. В Центральной Азии именно такой подход может сдвинуть с точки проблему нехватки регионального экономического сотрудничества. Снижение барьеров в торговле и ведении бизнеса, облегчающее движение капитала, товаров, технологий, идей и норм – в интересах частного сектора Центральной Азии, который зажат географически и регулятивно. Сокращение транзакционных издержек снижает стоимость товаров, увеличивает их разнообразие и доступность, расширяет потенциальные рынки сбыта, повышает мобильность рабочей силы и капитала, уменьшает неравенство и риски конфликтов.
Понятно, что пока связи между предпринимателями в Центральной Азии можно оценивать только примерно, так как с осложненными отношениями на официальном уровне, региональные бизнес-контакты в основном находятся в тени. Очень часто приводится аргумент о том, что официальная торговля в Центральной Азии находится на уровне 3-4% от торговли региона с другим миром (в ЕС эта доля равняется свыше 65%, в НАФТА – 45%). Но такой низкий уровень торговли в первую очередь обусловлен доминированием в экспорте Центральной Азии природных ресурсов, идущих на экспорт в дальнее зарубежье, а в импорте – широкого спектра промышленных товаров, идущих из дальнего зарубежья. Неформальный сектор в основном охватывает сферу торговли и реэкспорта, но не производства. Таким образом, низкий уровень диверсификации и индустриализации региона, оставшийся в наследство с советских времен, является основным барьером региональной торговли.
Необходима новая политика
Вместе с тем потенциал регионального сотрудничества остается недооцененным. Страны Центральной Азии имеют значительные природные, земельные и водные ресурсы, благоприятный сельскохозяйственный климат, научный, образовательный и человеческий ресурс, укрепленный связями с диаспорами и мигрантами по всему миру. Самое главное изменение последних десятилетий – это рост рынков вокруг Центральной Азии, в трех странах БРИКС – Индии, Китае и России, а также динамичных странах Азии. Поэтому по большому счету, производственное и технологическое отставание стран Центральной Азии – это результат накопленного наследия с советских времен, громоздкой бюрократии и недостаточно развитой инфраструктуры, а также неправильной современной политики.
Диверсификация и индустриализация – главные цели политики в двух крупнейших экономиках региона, Казахстане и Узбекистане. В силу значительных ресурсов государства именно эти две страны могут определить экономический вектор будущего региона, а финансовый и человеческий капитал Казахстана и Узбекистана могли бы создать новую синергию регионального сотрудничества.
В течение длительного времени в странах практиковался в основном вертикальный подход к достижению этих экономических целей с целенаправленной государственной поддержкой развития частного сектора, включая бюджетные субсидии, тарифные меры защиты от импорта, правила местного содержания, а также ограничения на иностранную валюту. В то же время страдал горизонтальный подход: строительство региональной инфраструктуры, развитие связей и благоприятной бизнес-среды, особенно в региональном измерении.
Недостатки экономической политики, применявшейся с самой ранней стадии независимости с акцентом на развитии нескольких сырьевых отраслей, особенно очевидны сегодня, так как они привели к большей уязвимости к внешним шокам и не смогли развить потенциал для создания широкой основы для роста, а также диверсифицированных рабочих мест. Зависимость от нефтяного сектора в Казахстане и защита местного рынка в Узбекистане не могут считаться устойчивыми стратегиями в свете новых тенденций во внешней среде, таких как колебания цен на нефть или воздействие российского кризиса.
Для политиков обеих стран становятся более очевидными составляющие успеха в том же Китае или других азиатских странах, где подход сверху вниз соседствует со значительным низовым импульсом, расширением региональной торговли, открытием рынков для прямых иностранных инвестиций, участием в глобальных производственных цепочках. В современной экономике открытость в торговле, а не заключение торговых соглашений с отдельными странами становится рецептом успеха. Развитие конкурентоспособного частного сектора также занимает все более важную роль.
Предприниматели – целевая группа реформ
При этом развитие частного сектора является приоритетной сферой и в Казахстане и Узбекистане. Частный сектор выступает в качестве основной целевой группы реформ и ключевого компонента роста среднего класса стран. На самом высоком уровне все чаще учитываются запросы молодого поколения предпринимателей, которые хотят стать частью глобальной экономики, сферы услуг, региональных производственных и сбытовых цепочек, высокотехнологического сектора.
В Узбекистане, где население уже достигло 31 млн человек, развитие предпринимательства сильно связано с демографическим фактором и оказывает влияние на фискальную и социальную политику. В Казахстане предприниматели признаются критической силой для диверсификации экономики. Обе страны осуществляют серьезную поддержку развития конкурентоспособности предпринимательства. Реформы, обещанные президентом Казахстана после выборов, в большой степени сосредоточены на развитии дружественной бизнесу среды, как для местных и международных инвесторов. В Казахстане выросла роль Национальной палаты предпринимателей, которая стала важнейшей политической силой этих реформ. В Узбекистане ведущая Либерально-демократическая партия также позиционирует себя как движение предпринимателей и деловых людей. Казахстан сделал действительно впечатляющий рывок в рейтинге Всемирного банка «Ведение бизнеса», достигнув 77 места. Узбекистан находится в самом конце списка, но в последние годы правительство страны серьезно занялось задачей повышения оценки страны в рейтинге, и некоторый прогресс был уже сделан. Обе страны в настоящее время осуществляют программы по приватизации, но в Узбекистане она может стать особенно успешной, так как впервые предлагает приватизацию государственной собственности в ряде привлекательных секторов и программа реализуется совместно с Всемирным банком, что обеспечивает прозрачность ее выполнения. Как в Казахстане, так и в Узбекистане, предприниматели наблюдают сокращение бюрократических процедур, создаются электронные платформы взаимодействия с правительством.
Даже с предпринимаемыми усилиями на развитие частного сектора, остается еще много нерешенных проблем. Хотя доля малых и средних предприятий растет в обеих экономиках – в Казахстане малый и средний бизнес производит до 18% ВВП, в Узбекистане около 55% – большинство малых и средних предприятий сосредоточены в торговле и сфере услуг, в Узбекистане они также высоко концентрированы в сельском хозяйстве. Они еще неспособны заниматься более диверсифицированной деятельностью, налаживать связи с более крупными компаниями в глобальных цепочках создания стоимости и повышать свой потенциал для экспорта и инноваций. Самое главное, сектор малого и среднего бизнеса в обеих странах недостаточно вовлечен в экспорт (в рейтинге Ведения бизнеса все страны Центральной Азии занимают последние места по «ведению торговли»). Опрос Всемирного банка показывает, что среди предприятий в обеих странах процент экспортеров значительно ниже по сравнению с региональным средним показателем по Европе и Центральной Азии (ECA). В Казахстане этот процент всего 5,2%, в Узбекистане – 2,7%, в ECA он в среднем составляет 23,5%
Недостаточная ориентация на экспорт предприятий, и, в частности, компаний среднего размера, обусловлена такими факторами и хорошо известными барьерами для регионального сотрудничества, как громоздкие таможенные процедуры и пограничного контроля, отсутствие инфраструктуры и отсутствие знаний о рынках соседних стран. Естественным недостатком для торговли с остальным миром является отсутствие выхода к морю. В то же время отсутствие выхода к морю отчасти нивелируется ростом процессов регионализации в Евразии, сложные процедуры на границах и отсутствие знаний о соседних рынках остаются одной из важнейших областей для решения вопросов горизонтального взаимодействия.
В то же время регион является центром крупных интеграционных проектов: ЕАЭС и Экономический пояс Шелкового пути, растет важность таких рынков как Иран, Ближний Восток или даже Афганистан. Региональный рынок может действительно выровняться и стать «плоским» с масштабными инвестициями в создание новой инфраструктуры не только со стороны иностранных игроков, как Китай и Европейский Союз, но и сами страны Центральной Азии вкладывают в развитие транспортной инфраструктуры. Это помогает создать новый региональный рынок, связывая региональный бизнес менее крупного уровня с более широкими рынками Китая, Южной Азии и Европы и заменяя старую ориентацию на Россию, от которой в основном выигрывали устоявшиеся крупные и государственные предприятия.
С созданием новых дорог следующей задачей будет заполнить их процветающей торговлей через снижение барьеров для торговли. Само по себе возрождение связей Китая и Европы через старый Шелковый путь не имеет больших преимуществ для стран Центральной Азии, если оно не сопровождается развитием подлинных региональных производственных и распределительных сетей, которые могут увеличить центрально-азиатский экспорт по всему миру, а также усилить внутрирегиональную торговлю.
Ведомое мультинациональными компаниями, создание глобальных производственных цепочек означает производство товаров из нескольких компонентов, которое разбивается на разные страны – в зависимости от издержек и преимуществ каждой страны – и собирается в одном месте. Доля global value chains в мировой торговле выросла с 20% до 40% в период с 1990 по 2013гг. В Центральной Азии есть примеры автомобилестроения (самый крупный – UzDaewoo), в Киргизии – экспорт текстильной промышленности на основе импорта синтетических тканей из Китая вырос с 15 млн долл до 155 млн долл с 2003 по 2012 гг и существует огромный потенциал создания таких цепочек в других сферах, особенно производстве сельскохозяйственной продукции.
Новые дороги, новые возможности
Для большинства стран Центральной Азии рост торговли между Китаем и Европой означает значительные возможности транзита. В регионе растет конкуренция за то, чтобы стать тем, что называется «хабом Центральной Азии». К счастью, взаимодействие между Азией и Европой является многомерным, поэтому большинство стран участвуют в каких-то транзитных возможностях, и это связывает страны еще ближе друг другу.
Казахстан и Узбекистан инвестируют многомиллиардные средства в развитие своей внутренней инфраструктуры, приспосабливая ее к экономическим полюсам в Китае, Европе, Ближнем Востоке и Иране. Для особенно закрытого географически Узбекистана это еще более важно. Узбекистан нуждается в Казахстане и Кыргызстане, чтобы достичь рынка Китая, и сталкивается с высокими транспортными издержками в импорте компонентов от своих партнеров в Азии (особенно, Кореи для своего автомобильного завода в Андижанской области). Страны тратят средства на развитие местных транспортных сетей, но эти сети должны быть связаны друг с другом, чтобы иметь больший транзитный потенциал. Во избежание дублирования и неэффективности, эти программы необходимо согласовывать и консолидировать на региональном уровне.
С массивным инвестированием в инфраструктуру, возникает вопрос, что будет дальше? Как эта новая инфраструктура сможет соединить частный сектор Центральной Азии? Какие новые цепочки и связи между клиентами и поставщиками могут возникнуть? Как страны могут надеяться стать центрами торговли и транзита в Евразии при существующих барьерах в торговле и бюрократии?
На самом деле, сами правительства должны понять эти принципиально новые возможности, которые могут значительно повлиять на структуру экономики в этих странах. В течение долгого времени имеющаяся инфраструктура соединяла Центральную Азию как поставщиков исключительно российского, довольно ограниченного рынка. В советские времена транзитных возможностей не было, регион был тупиком, и экономика стран Центральной Азии страдала от ограниченности производства, полагаясь на импорт. На этот раз взаимодействие между Китаем, Западом, Ближним Востоком, Азией в целом имеет огромный потенциал для создания диверсифицированных бизнес-сетей и производственных цепочек. Инфраструктура создается на долгие десятилетия вперед, что дает странам Центральной Азии более широкий выбор инструментов, как использовать эти преимущества в долгосрочной перспективе.
Строительство дорог, мостов, железнодорожных линий, портов и аэропортов имеет большие экономические и, вероятно, недооцененные выгоды, создавая целый спектр новых инновационных индустрий вокруг транзита (пример: Amazon и Uber), которые должны реализовываться при тесном региональном сотрудничестве. Услуги, которые могут быть созданы вокруг транспортного сектора, требуют более высокого уровня менеджмента и инновационного подхода с акцентом на скорости оказания услуг, доставки точно в срок (just-in -time) и идеальной синхронизации. Соответственно, новый спрос потенциально может создать как прямой эффект (грузовые услуги, логистика, транспортировка), так и косвенный (страхование, финансовый сектор, упаковка, обработка грузов, туристические агентства).
Региональная бизнес- площадка
Но весьма сомнительно, что отдельные страны и их предприниматели смогут реализовать эти возможности в одиночку. Как обеспечить эффективность транспортных услуг в одной стране без адекватного сервиса и стандартов в соседней транзитной стране? Тем не менее, в этих странах по-прежнему доминируют опасения конкуренции, а также политических и коммерческих последствий либерализации торговли.
На низовом уровне частный сектор в обеих странах должен укреплять взаимосвязи, создавать общие площадки для обмена опытом и элементарной информации по рынкам. Между предпринимателями Казахстана и Узбекистана есть существенный дефицит информации о возможностях рынков, об акцентах предпринимаемой государственной политики. Между двумя странами нет полноценной бизнес-ассоциации или торговой палаты.
Хотя государственная помощь дает местным предпринимателям немало, она ассоциируется с рисками коррупции, несправедливым отбором бенефициаров и развитием зависимости, что не всегда приводит к повышению производительности, препятствует конкуренции и увеличивает силу бюрократии. С другой стороны, в результате этой поддержки, частный сектор и в Казахстане, и в Узбекистане стал гораздо более зрелым и уверенным. Предприниматели Центральной Азии постепенно преодолевают наследие бывшей советской системы и приобретают более широкий деловой опыт ведения дел в рыночной системе, так же как и спектр профессиональных и управленческих навыков. Формируется прослойка зрелых деловых людей в обеих странах, которые могут быть вовлечены как «бизнес-ангелы» и помогать молодым предпринимателям, предоставляя им практические консультации и доступ к финансированию стартапов. Очевидно, что рано или поздно та стадия развития экономики, где государство играет важную роль поддержки, завершится (особенно, в Казахстане, ставшем членом ВТО и обязавшемся сократить уровень субсидий к определенному времени), и это значит, что предприниматели двух стран должны будут оперировать в рыночной среде с серьезным уровнем конкуренции.
В целом, важно видеть, что в обеих странах создаются общие места – они активно инвестируют в свои возможности, поддержку предпринимателей, строительство инфраструктуры, либерализацию бизнес-среды и все чаще говорят о важности торговли, прямых иностранных инвестиций и инноваций. Они понимают, что со временем им необходимо выработать более открытый подход друг к другу, признать важность взаимовыгодного сотрудничества и применить политическую волю для устранения оставшихся барьеров.
