Накануне официального визита президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в США мы задали несколько вопросов о «новой старой» внешней политике страны эксперту, доктору политических наук, Гули Юлдашевой. Какие новые вызовы стоит перед Узбекистаном в свете геополитической нестабильности? Как рассматривает Ташкент задачи «многовекторности»? Как могут повлиять на внешнюю политику новые региональные отношения?
Как меняется внешняя политика Мирзиёева с учетом новых импульсов регионального сотрудничества?
Концепция внешнеполитической деятельности страны далеко не исчерпывается определением региональных задач. Есть множество других вопросов, требующих в связи с переменами, произошедшими во внутриполитической и внешнеполитической среде, своего переосмысления и внесения соответствующих корректив в этот документ.
Тем не менее я полагаю, что концепция внешней политики Узбекистана не будет радикально изменена, поскольку основные вызовы и угрозы государству не только сохранились, но и в большинстве своем обострились до кризисного состояния. Поэтому основные цели, принципы и задачи внешней политики Узбекистана будут сохранены. Представляется, однако, что в новых формулировках сдвиг произойдет в пользу достижения большей открытости и транспарентности внешней политики с опорой на использование принципа прагматизма, предсказуемости, неконфронтационного отстаивания национальных приоритетов, расширение международного сотрудничества на недискриминационной основе.
Небольшие перемены коснутся, по всей видимости, и расстановки приоритетов внешней политики. Практика современной политической жизни выдвигает на первый план такие задачи, как укрепление позиций РУз в системе мирохозяйственных связей, дальнейшее укрепление места и роли страны в качестве полноправного субъекта международных отношений; повышение позитивного имиджа страны и создание вокруг страны пояса безопасности, стабильности и добрососедства; популяризация достижений национальной культуры и науки, исторического наследия и культурной самобытности народов Узбекистана; укрепление позиций средств массовой информации и массовых коммуникаций в глобальном информационном пространстве и доведение до широких кругов мировой общественности точки зрения на международные процессы.
Читать: США и Узбекистан – обзор пройденного пути и вопросы будущего
При формировании механизмов реализации внешней политики Узбекистана акцент на развитии двусторонних отношений очевидно сменится приоритетом на развитие комплекса взаимодополняющих и эффективно взаимодействующих, взаимовыгодных и равноправных форм двустороннего и многостороннего сотрудничества страны с зарубежными партнерами с учетом приоритетных направлений развития страны на средне- и долгосрочную перспективу. Более активней, чем раньше, будет привлечена общественная дипломатия, что подразумевает расширение участия представителей научного и экспертного сообщества в диалоге с иностранными специалистами по вопросам мировой политики и международной безопасности.
В основе текущей внешней политики Узбекистана лежит двуединство взаимодополняющих и усиливающих друг друга факторов безопасности и экономики.
Насколько внешняя политика Мирзиёева определяется экономикой? Существует распространенное мнение, что задачи экономического развития и поиска инвесторов сейчас приоритетны?
На первый взгляд, внешняя политика президента Шавката Мирзиёева определяется экономическими задачами развития страны. Но при более глубоком изучении предмета становится ясно, что приоритетом все же является обеспечение национальной безопасности, достижение чего в принципе невозможно без реализации экономических интересов страны. В свою очередь экономические проекты не могут успешно развиваться без обеспечения их безопасного функционирования. Без соблюдения такого баланса между интересами безопасности и экономики нынешние экономические проблемы в сельской местности могут привести к возникновению в регионе новой конфликтной зоны типа Сирии. Благоприятной почвой этому служит незавершенность трансформаций в системе образования, структурно-институциональные барьеры и быстрый рост населения страны, растущие потребности которого правительство не способно полностью удовлетворить. В этой связи думаю, что в основе текущей внешней политики Узбекистана лежит двуединство взаимодополняющих и усиливающих друг друга факторов безопасности и экономики.
Узбекистан сделал несколько шагов навстречу России в плане культурного сотрудничества (открытие российских телеканалов, более масштабное празднование праздника Победы). Ваше мнение по поводу эффективности «мягкой силы» России в Узбекистане?
В последние годы, на мой взгляд, Россия активно и плодотворно использует инструменты «мягкой силы» в Узбекистане для продвижения своего позитивного имиджа и консолидации здесь своих позиций, что находит понимание и поддержку среди узбекистанцев.
Причина в том, что Россию и Узбекистан связывает общность истории, близость культурных и духовных ценностей, определенная привлекательность с точки зрения образа жизни и традиций. Не случайно на территории Узбекистана достаточно популярны российские средства массовой информации, литература, кино и музыка, российское образование и достижения науки. Русский язык до сих пор распространен как язык делопроизводства и межнационального общения. Активно развивается публичная дипломатия, научно-образовательные, культурные, экономические, информационные и другие гуманитарные связи как с государственными, так и негосударственными структурами Узбекистана. Показателем успешности «мягкой силы» России является и то, что она по-прежнему остается для граждан Узбекистана основным зарубежным рынком труда, принявшим к 1 февралю 2017 года около 1,5 млн узбеков, а в 2018 году порядка 10% (около миллиона человек) от мигрантов в России.
Все вместе взятое, наряду с недостатком финансовых ресурсов у России и состоянием русско-узбекских отношений, ограничивало использование таких инструментов российской «мягкой силы», как создание благотворительных фондов, консультационных организаций и народной демократии. Практически отсутствуют совместные политологические и аналитические организации. Развитие туризма находится в начальной стадии.
Вместе с тем потребность в русском языке в стране остается довольно высокой. В школаx классы с русским языком обучения на 80–90 процентов состоят из ребят из узбекскиx семей. Основные причины тому – более высокое качество обучения и возможность найти лучше оплачиваемую работу.
Данный фактор повлиял в последние годы на более активное стремление России использовать такую форму «мягкой силы», как предоставление образования узбекским студентам. В частности, если в 2015-2016 учебном году в российских вузах училось 14 тысяч узбекских студентов, то в марте 2018 г. по общему количеству учащихся в России — более 25 тысяч — Узбекистан находится уже на одном из первых мест среди стран СНГ.
В целом «мягкая сила» России уместна и взаимовыгодна для обеих сторон, востребована самим обществом и отвечает научно-образовательным и культурным запросам Узбекистана. Однако ей приходится сегодня конкурировать с растущей в регионе «мягкой силой» других государств, что требует более активной, целенаправленной и усовершенствованной техники использования «мягкой силы» России.
Как насчет экономического сотрудничества с Россией? Узбекистан недавно заключил соглашение об атомном сотрудничестве с Росатомом.
Я не специалист в области атомной энергетики, чтобы судить о тонкостях данного соглашения. Но отношусь скорее к тем, кто против развития атомной электростанции в Узбекистане.
Разумеется, проект имеет массу преимуществ: 1) АЭС способен обеспечить экономику страны надежным и мощным источником экологически чистой электроэнергии, что очень важно в условиях существующего в стране энергодефицита; 2) будет стимулировать развитие промышленности, медицины и сельского хозяйства, в целом всей экономики; 3) создаст тысячи рабочих мест; 4) создаст национальную инфраструктуру и подготовит кадры для атомной энергетики; 5) будет содействовать развитию научных и фундаментальных исследований в атомной сфере, что необходимо в век развития передовых технологий; 6) повысит имидж страны, как собственника атомной технологии и промышленности.
При этом, однако, нельзя забывать об экологических и техногенных рисках развития атомной энергетики, которые будут значительно перекрывать возможные доходы от реализации проекта. Правительство Японии, к примеру, оценивает общие финансовые потери от трагедии в Фукусиме в 193 млрд долларов США. Нужно учитывать, что у нас сейсмоактивная зона, отсутствуют соответствующие кадры, необходимое количество воды для охлаждения АЭС. Кроме того, регион ЦА окружен фундаментальными странами с массой нелегальных радикальных движений – никто в этих условиях не может подстраховать Узбекистан от возможной аварии и повреждений на АЭС. К тому же есть и геополитическая подоплека – это безусловно шаг в сторону долгосрочного закрепления позиций России в регионе. Готовы ли мы принять все это? Специалистам необходимо всерьез взвесить все плюсы и минусы данного соглашения.
Что нового привнесла новая региональная политика Мирзиёева в Центральной Азии или, как многие считают, она развивается уже на простроенной базе, унаследованной от первого президента?
Прежде всего стоит напомнить о лозунге «Туркестан – наш общий дом», выдвинутый Президентом Исламом Каримовым еще в начале 90-х годов, что само по себе служило показателем его отношения к центральноазиатским соседям. И даже позже, несмотря на неоднозначные отношения Узбекистана со странами Центральной Азии, общерегиональная тенденция, на мой взгляд, особенно в последние годы И.Каримова, была направлена на конструктивный диалог и урегулирование имеющихся разногласий.
Об этом можно судить даже по выступлениям президента Ислама Каримова. В частности, на торжествах, посвященных 24-летию независимости Республики Узбекистан он говорил: «своей первостепенной задачей мы считаем дальнейшее развитие отношений дружбы и взаимопонимания со странами ближнего и дальнего зарубежья, укрепление взаимовыгодного сотрудничества и стабильности в нашем регионе». На заседании Совета глав государств-членов ШОС 27 июня 2016 года он подчеркивает: «вместо укрепления взаимного доверия и сотрудничества, растут противостояние и соперничество. Необходимо … исключать, предупреждать идеологизированные и конфронтационные подходы к решению возникающих региональных и международных проблем».
Исходя из этих установок президент Узбекистана и стремился строить отношения с Туркменистаном, Таджикистаном и Кыргызстаном.
В этом плане отношения Узбекистана с Туркменистаном были достаточно ровными. Конструктивный диалог и атмосфера взаимопонимания в двусторонних отношениях оценивались лидерами обоих стран в качестве неотъемлемой части системы безопасности Центральной Азии, одним из решающих ее факторов. В ряде вопросов регионального (например, Афганистан, водные ресурсы) и глобального характера позиции Узбекистана и Туркменистана совпадали или были схожи. Много общих аспектов было и во внешней политике Узбекистана и Туркменистана, в их внешнеполитическом статусе наиболее авторитарных антидемократических государств ЦА, что в какой-то степени также сближало лидеров этих стран. При этом огромное значение оба государства придавали взаимной интеграции железных дорог Узбекистана и Туркменистана, что могло бы стать важным звеном возрождаемого Великого шелкового пути и служить развитию и благосостоянию региона. В этой связи и в интересах стабильности региона И. Каримов стремился не осложнять двусторонние отношения проблемами гуманитарного характера.
Таким образом, у Мирзиёева больше общего, нежели различного с каримовской внешней политикой (многовекторность, участие в развитии Афганистана, членство в ШОС и отношения с Китаем)?
Да, общие ориентиры, задачи и цели внешней политики Узбекистана после кончины президента И. Каримова остались практически неизменными. У нового президента Шавката Мирзиёева мы можем наблюдать те же попытки соблюдения баланса сил и интересов, но уже на языке «конструктивной равноудаленной дистанцированности», то же позитивное отношение к ШОС и Китаю, внимание к афганским проблемам.
Меняются лишь темпы, тактика и инструменты проведения внешней политики. Внешнеполитические перемены приобретают более ускоренный и радикальный характер. Происходит сдвиг от жесткого авторитаризма в сторону умеренного неолиберализма, экономизации политики, открытости, транспарентности, конструктивного диалога и переговоров. Особенно наглядно это проявляется в текущей стратегии Ташкента по Афганистану.
Продолжая начатое И.Каримовым нынешний президент в своей внешней политике исходит из задач внутреннего плана – модернизацию и децентрализацию политической системы, дальнейшее развитие в стране частного сектора, малого и среднего бизнеса, что невозможно без сопровождения этих реформ соответствующей региональной стратегией и налаживанием отношений с ближайшими соседями, координацией планов в рамках ШОС и других региональных структур. Крупнейшим, реально действующим инвестором в этом плане остается Китай.
Визит президента РУз в Соединенные Штаты проходит в чрезвычайно сложное для обоих государств и всей мировой общественности время после выхода США 8 мая с.г. из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе и обострении до крайности ситуации на Ближнем Востоке.
Что можно ожидать от визита президента в США?
Визит президента РУз в Соединенные Штаты проходит в чрезвычайно сложное для обоих государств и всей мировой общественности время после выхода США 8 мая с.г. из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе и обострении до крайности ситуации на Ближнем Востоке.
Очевидно поэтому, что в ходе предстоящих переговоров лидеры стран не могут не коснуться проблем региональной безопасности: независимо от разности подходов по Ирану, безопасность США и Узбекистана взаимосвязана (терроризм, наркотрафик, миграция и пр.) с процессами на Ближнем Востоке и в Южной Азии, включая Афганистан. В этой связи важно сохранить и упрочить с помощью двусторонней дипломатии и экономических мер нынешний и без того хрупкий мир вокруг региона ЦА. Тем более, что Ташкент – ключевой партнер США в поддержке и развитии Афганистана.
Особую роль в плане обеспечения стабильного развития важной центральноазиатской страны будет иметь и достижение ряда соглашений по расширению двустороннего партнерства в сфере экономики, экологии, образования и культуры. В частности, по вопросам привлечения американских инвестиций и технологий, углубления процесса научно-образовательного обмена и стимулирования совместных научных изысканий, организации учебно-консультативных тренингов по подготовке наиболее востребованных сегодня специалистов и т.п.
Учитывая сохранение острой геополитической напряженности, обе стороны, по всей видимости, будут искать взаимоприемлемый баланс интересов в отношениях с другими региональными акторами, чтобы не допустить эскалации нынешнего международного конфликта. Не исключено при этом, что Ташкент будет стремиться к посреднической роли в отношениях США с Россией и Ираном.
В любом случае обсуждение проблем региональной безопасности и продвижение Узбекистаном и Соединенными Штатами мирных экономических инициатив в ходе предстоящих переговоров будут способствовать стабильности и благосостоянию региона ЦА, что, несомненно, подготовит более благоприятную почву для урегулирования нынешних международных разногласий.
Photo: Shutterstock
