Последний отчет ЕБРР Transition Report 2017-18 посвящен обсуждению проблем «ловушки средних доходов» и инвестициям в инфраструктуру, как способу подстегнуть стагнирующий рост. После финансового кризиса 2008-09 годов средние темпы роста в регионе ЕБРР были в целом слабее, чем в развивающихся странах с формирующимся рынком. Такие страны, как Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан, продолжают показывать высокие темпы роста и их перспективы улучшаются по мере роста цен на сырье и восстановления показателей в России. Но на самом деле эти страны испытывают кризис в валютной и банковской сфере, сокращение госбюджета, нехватку инвестиций, углубление бедности. О том, какие стратегии преследуют страны для улучшения ситуации, – в этом обзоре.
Обзор мировых СМИ за последние две недели
«Узбекистан приоткрывает двери» – утверждает статья Reuters, в которой глава казахстанского мегабанка Halyk Bank (Народный банк Казахстана) Умут Шаяхметова, строит смелые планы открытия дочернего банка в Узбекистане.
«Мы чувствуем надежду в стране. Узбекистан начинает с нуля», – говорит Шаяхметова изданию. Она также сообщила, что руководство казахстанского банка провело встречи в Ташкенте на высоком уровне и вернулось с впечатлением, что узбекские власти настроены серьезно: «Мы изучаем рынок и ведем переговоры с регуляторами». Halyk Bank, ставший за последние годы крупнейшим банком Казахстана (поглотившим своих ближайших конкурентов БТА-банк и Казком), имеет активы в размере 26 млрд долл США и дочерние банки в России, Грузии и Кыргызстане. Банк может открыть бизнес в Ташкенте через полтора года.
Статья указывает, что Всемирный банк назвал Узбекистан одной из десяти стран, добившихся самого большого прогресса в этом году в облегчении ведения бизнеса, проведя реформы в сфере бизнеса, лицензий на строительство, защиты миноритарных инвесторов, налоговых платежей и доступа к электроэнергии. «Наша следующая цель довольно амбициозна – мы хотим попасть в топ-20 к 2025 году», – материал приводит слова главы Госкомитета по инвестициям Азима Ахмедходжаева, сообщившего, что власти работают над проектом «Инвестиционного кодекса», который заменит более ста отдельных законов и правил. До сих пор в этом десятилетии Россия, Китай и Южная Корея совокупно вложили около двух третей инвестиций в Узбекистан, чаще в нефтегазовую отрасль, химическую отрасль и логистику. Теперь Узбекистан надеется на то, что среди инвесторов будет больше компаний из США, Германии и Японии, хотя основной приток инвестиций в этом году, почти миллиард долларов, как ожидается, придет от российского энергетического гиганта ЛУКОЙЛ.
Стремление узбекских властей установить более близкие связи с соседями может изменить лицо Центральной Азии, пишет журнал Nikkei Asian Review. «Центральноазиатская страна, похоже, заинтересована в создании среды, которая могла бы способствовать привлечению иностранных денег, и, в конечном счете, расширить свою экономику».
Лидеры четырех других стран Центральной Азии – Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана – все согласились регулярно встречаться на уровне региона, и первый такой саммит может состояться уже в следующем году. Министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов говорит, что укрепление сотрудничества с соседними странами имеет важное значение для решения вопросов безопасности и пограничных споров, а также для содействия развитию транспортной инфраструктуры в регионе. Страна также стремится модернизировать свою экономику, недавно либерализовав свою валютную систему. Инициатива Китая «Пояс и дорога» представляет собой многообещающую возможность для Узбекистана, подталкивая страну к расширению связей со своими соседями для развития соответствующих инфраструктурных сетей.
Мирзиёев также хочет улучшить международную репутацию своей страны в отношении соблюдения прав человека и восстановить отношения с западными экономиками. Дипломаты из европейских стран приветствовали изменения в Узбекистане как позитивные признаки стабильности всего региона, хотя будущее усилий по демократизации и либерализации остается неопределенным.
В интервью «Никкеи» министр иностранных дел Камилов также опроверг предположения о том, что Узбекистан рассматривает возможность присоединения к Евразийскому экономическому союзу и Организации Договора о коллективной безопасности.
Двери в Узбекистан только приоткрываются. Похоже, медиа-конференция ОБСЕ в Ташкенте прошла по старому формату, с официальными презентациями и ограниченными дискуссиями. Такое впечатление складывается из подробного обзора конференции.
Спикеры, в частности, сообщили, что по состоянию на 1 октября 2017 года, число СМИ в Узбекистане достигло 1564. В их числе 693 газеты, более 333 журналов, а также 105 телестудий, 4 информационных агентства и 400-800 иных изданий. СМИ страны издаются и выходят в эфир на 7 языках. Самым популярным в Узбекистане мессенджером является Телеграм: республика находится на втором месте в мире по количеству его пользователей, после Ирана. Среди соцсетей наибольшим спросом пользуются «Одноклассники» – 2,5 миллиона человек, «В Контакте» – 2 миллиона и Фейсбук – 0,5 миллиона. Группа «Потребитель.Uz» в Фейсбуке, недавно зарегистрировавшаяся в качестве СМИ, насчитывает 175 тысяч участников. Но говорит ли это о том, что ситуация со свободой слова в Узбекистане улучшилась? Ответ на этот вопрос, скорее, отрицательный. Этот обзор приводит полные тексты большинства выступлений на конференции.
Но – сначала экономика. Таджикистан, который наряду с Узбекистаном и Туркменистаном показывает самые высокие темпы экономического роста в регионе, тем не менее, находится в кризисе и рассматривает разные варианты улучшения ситуации, вплоть до вступления в Евразийский экономический союз.
Статья в The Diplomat указывает, что в прошлом году заместитель главы Центрального банка Таджикистана Джамолиддин Нуралиев заявил, что страна будет стремиться получить «мягкий кредит» в размере $500 млн от МВФ. Центральный банк Таджикистана попытался расчистить банковский сектор страны, лишив лицензии два банка, Тойпромбанк и Фононбанк. Клиенты банков получили компенсацию в размере около 2000 долл. США за потерянные депозиты, но это навредило клиентам и мелким инвесторам. Теперь правительство, похоже, изменило политику, и планирует выделить потенциальные кредитные средства на строительство Рогуна. Этим же целям служит выпуск облигаций Таджикистаном на сумму около 850 млн долларов в течение следующих трех лет. Правительство заявило, что хочет использовать денежные средства для финансирования плотины и гидроэлектростанции.
МВФ по результатам ноябрьской миссии указывает, что денежные переводы в Таджикистане сократились на 45 процентов в номинальном долларовом выражении в 2015-16 годах, но рост реального ВВП на 6-7 процентов был поддержан расширением фискальной политикой, которая стимулировала инвестиции в строительство и промышленность, и деятельностью неформального сектора. Резкое снижение денежных переводов привело к большому обесцениванию сомони по отношению к доллару, что, в свою очередь, привело к значительному росту напряженности в банковском секторе из-за коротких открытых валютных позиций (FX) и валютного кредитования. К концу 2016 года неработающие кредиты (просроченные более 30 дней) в банках выросли до 54 процентов, снизилась рентабельность, ухудшились показатели достаточности капитала, а два крупнейших банка стали неплатежеспособными. Кредитование частного сектора сократилось в 2016 году.
Правительство Германии предоставит правительству Таджикистана в ближайшее время 33,5 миллионов евро.
Эти средства будут выделены в рамках двустороннего технического и финансового сотрудничества на 2016-2017 годы на реализацию таких проектов, как: «Сельскохозяйственные цепочки создания стоимости в Таджикистане», «Борьба с туберкулезом. 4-я фаза», «Фонды коммунального хозяйства по содействию начальному образованию и восстановлению коммунальной инфраструктуры.4-я фаза», «Содействие самостоятельно определенному планированию семьи и здоровью матери и ребенка в Таджикистане», «Улучшение продовольственной безопасности для матерей и младенцев в сельских регионах Таджикистана.», «Содействие развитию местной экономики в выбранных высокогорных районах».
Не лучше ситуация в Туркменистане. Правительство планирует сокращение доходов госбюджета Туркменистана в 2018 году на 8 млрд манатов (или 8% от доходов 2017 года).
По данным госинформагентства ТДХ, доходы госбюджета 2018 года составят 95 508,5 миллиона манатов ($27,3 млрд по госкурсу или около $11,2 млрд по курсу «черного рынка»). Это на 8 миллиардов манатов ($2,3 млрд по госкурсу или около $0,94 млрд по курсу «черного рынка») меньше доходов бюджета 2017 года, который согласно плану должен был составить 103 571,6 миллиона манатов.
По результатам ноябрьской миссии, МВФ считает, что экономика Туркменистана продолжает приспосабливаться к новой реальности низких цен на нефть и природный газ.
Официально декларируемый рост остается в целом стабильным, чему способствуют рост экспорта природного газа, импортозамещение и политика расширения кредитования. Планируемый запуск газоперерабатывающих мощностей будет поддерживать экономическую деятельность в будущем.
Власти предприняли ряд мер для содействия макроэкономической перестройке, постепенно сокращая государственные инвестиции и реформируя ценообразование на коммунальные услуги. Поскольку дефицит текущего счета остается значительным, ключевой задачей краткосрочной политики остается дальнейшее постепенное, но значительное сокращение государственных расходов в сочетании с мерами по корректировке уровня обменного курса и снижению нежелательного воздействия на экономический рост и уязвимые слои населения.
Статья Кристофера Шварца использует сравнение Туркменистана с оруэлловской антиутопией и утверждает, что страна – на пороге надвигающегося гуманитарного кризиса.
«Туркменистан, пустынная республика, насчитывающая 5,6 миллиона человек и считающаяся одним из самых репрессивных государств в мире, движется к гуманитарной катастрофе, последствия которой могут быть геополитически значимыми», – пишет автор.
Вопрос заключается в том, начинают ли расходиться политики грандиозности и нейтралитета, долгое время игравшие важную для стабильности Туркменистана роль, взаимно укрепляя друг друга. Если это так, то грандиозность может заставить Туркменистан отказаться от нейтралитета, хотя и неофициально. Режим может обратиться за помощью к внешнему миру, что приведет к усложнению геополитического положения. Среди сложностей – активность Талибана вдоль туркменской границы с Афганистаном и необходимость российской помощи. Другая сложность -возможности туркмено-арабского партнерства и обострение отношений с Ираном: Ашхабаду нужны новые рынки и инвестиции, но желательно не настраивать против себя Тегеран.
Автор в заключении приводит интересный прогноз – Узбекистан, который был похож на Туркменистан до недавнего времени, может прийти ему на помощь, а сам Туркменистан может последовать примеру Узбекистана и начать более либеральную политику.
Мы не могли открыто молиться в Узбекистане. Хиджаб был запрещен в некоторых местах, например, в общественных автобусах, а полицейские подходили ко мне на улице и говорили, что вы не можете так одеваться
В заключении этого обзора – статья о центральноазиатских мигрантах и антитеррористических рейдах Турции.
Такие рейды становятся все более распространенными в Турции, которая с июля 2016 года находится в режиме чрезвычайного положения. За неделю в этом месяце турецкая полиция провела более 1400 рейдов по всей стране, задержав более 1 167 человек, подозреваемых в принадлежности к террористическим группам, и еще 6 890 были задержаны за незаконное пребывание в стране. К июлю, по данным МВД, 9 350 человек находились под стражей за подозрения в связях с Исламским государством, в том числе 3840 иностранцев. Но до сих пор было осуждено менее 50 человек, и теперь правозащитные организации Турции говорят, что такие аресты ставят мигрантов перед угрозой депортации из страны.
Сотни тысяч людей из Узбекистана, Туркменистан, Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан, наряду с этническими уйгурами из западного Китая, поселились в Турции. Многие из них покидают страны, в которых власти сурово преследуют религиозные практики; другие прибывают в надежде на лучшую жизнь, не желая оставаться в экономиках, пораженных десятилетиями коррупции. Они тянутся к Турции по культурным соображениям – турецкий язык похож на многие языки региона, строны исповедуют общую веру суннитского ислама, и Турция – это одна из немногих стран, где люди из Центральной Азии могут получить визу по прибытии.
«Мы не могли открыто молиться в Узбекистане. Хиджаб был запрещен в некоторых местах, например, в общественных автобусах, а полицейские подходили ко мне на улице и говорили, что вы не можете так одеваться», – указывает на свой хиджаб героиня статьи, которую вместе с семьей задержали турецкие власти. «Мы приехали в Турцию, чтобы практиковать нашу веру. Мы никому не причиняли вреда, мы просто хотели исповедовать свою религию». В этом месяце власти депортировали Захаршона Алиханова, таджикского диссидента, который прожил пять лет в Турции, в Таджикистан. Казахстанский гражданин Абдухалил Абдуджаббаров вместе с 10 детьми был депортирован из Саудовской Аравии в Казахстан, но в Стамбуле попросил международной защиты. Семья провела восемь месяцев в аэропорту, выпустив видеосообщения в социальных сетях, обращаясь к президенту Реджепу Тайипу Эрдогану за помощью. Юристы получили временный приказ суда, приостановивший депортацию, но этот приказ был проигнорирован. В октябре суд в Казахстане приговорил Абдуджаббарова к восьми годам лишения свободы за разжигание «религиозной вражды».
