Опубликованная в 2015 году, почти одновременно с началом Китаем амбициозной программы «Один Пояс – Один путь», книга оксфордского историка Питера Франкопана The Silk Roads. A New History of the World («Шелковые пути. Новая история мира») повествует историю, где немаловажную роль играет Центральная Азия, и мы сделали небольшой пересказ 500-страничной книги, попытавшись охватить те события и процессы, которые имеют значения для нашего региона.
Багдадский халифат начал ослабевать, усилилась дезинтеграция его мира, а резкие зимы конца 10 века усугубили экономические трудности. Центр торговли под воздействием русов и внутренних сложностей перешел от Багдада в Константинополь. В самой Центральной Азии начали зарождаться новые образования, ведомые тюрками, которые долгое время служили на руководящих военных позициях мусульманским династиям. Амбициозные военачальники образовали династию Газневидов ( в восточном Афганистане), а другие тюрки – империю Караханидов – через реку Оксус (Амударья), которая стала границей между двумя империями. Багдад замаячил ценным призом для многих местных правителей, но достался самым удачливым, «быстрым как орел и голодным как волки»– сельджукам, поднявшимся от рабов-солдатов до высот империи.
Небеса, ад, смерть и разрушения – Европа по дороге к трансформации
15 июля 1099 года Иерусалим сдался рыцарям Первого Крестового похода. Экспедиция на восток оказалась невероятно трудной. Многие не смогли дойти до цели, погибнув в сражениях, от болезней и голода, или попав в плен; те же, кто дошел, плакали от счастья и облегчения, завидев городские стены. После шестинедельной осады Иерусалим пал и началось настоящее кровопролитие. Рыцари – не византийские, а европейские христиане (из Нормандии, Франции и Фландрии) вырезали мусульман в городе, который те контролировали столетиями, и основали новые колонии, пытаясь в течение последующих двухсот лет удержать завоеванное. Дорога на Иерусалим воспринималась ими как дорога на небеса.
Но триумф христианства был встречен почти апатией в мусульманском мире. «Пока вы отдыхаете в тени обманчивой безопасности, – гневался один судья в Багдаде на двор халифа, – ваши братья в Сирии не имеют другого жилища, кроме верблюжьего седла и брюха стервятника».
Для Багдада и Каира, казалось, оккупация христиан была более предпочтительной, чем контроль враждующих шиитов или суннитов. В 10-11 веках, как пишет Ибн-Халдун, мусульмане, обладая самым большим флотом, на самом деле продолжали контролировать Средиземноморье и торговые пути между северной Африкой и Европой, но их роль уже существенно ослабевала под давлением конкурентов: городов-государств Италии.
Итальянские коммуны уже имели постоянные колонии купцов в Константинополе и других византийских городах, обнаруживая сильный интерес в торговле с восточным Средиземноморьем. Торговля способствовала экономическому росту самой Италии, где богатство аккумулировалось так быстро, что в городе Пиза в 11 веке епископу пришлось запретить соревнование среди элиты по строительству самых высоких башен. Итальянские города-государства быстро уяснили для себя коммерческую пользу завоевания Иерусалима. Они стали завозить крестоносцам провизию и помогали установить связь с Европой, в обмен получая рынки в завоеванных городах, а также треть военной добычи, освобожденной от налогов, – пример «венецианского благочестия и жадности». Венеция оказалась победительницей за контроль над Средиземноморьем в жесткой конкурентной борьбе с Пизой и Генуей. Она имела более благоприятное географическое расположение и устойчивую экономику. Венецианские дожи снабжали западных правителей в Иерусалиме займами для дальнейшего продвижения на мусульманские земли.
Но отношения между мусульманами и христианами оставались сравнительно стабильными, а эскалация конфликта произошла только в конце 1170х гг. Обе стороны обменивались знаниями – западные ученые активно искали и зачитывались трудами мусульманского мира, выискивая их в библиотеках Антиоха и Дамаска. Было ясное понимание, что Восток был более утонченным по сравнению с ограниченным христианским Западом. Интеллектуальное и экономические развитие Европы осуществлялось через торговлю с мусульманским миром, Константинополем и Византийской империей – стекло, металлы, масло, вино, соль, шелк, хлопок, лен и ткани, специи завозились извне –в европейские «развивающиеся» рынки.
Спрос подстегивал торговлю, торговля – конкуренцию, конкуренция обостряла отношения. Византийцы стали враждовать с венецианцами, и выгоду в этой вражде для себя увидел тот, чья звезда полководца взошла в Египте под прозвищем Саладин (Салах ад-Дин). Консолидировав земли в Сирии и укрепившись в Египте, Саладин нанес первое за долгое время поражение крестоносцам в битве при Хаттине в июле 1187 года, а два месяца спустя Иерусалим мирно сдался мусульманам. После нескольких бесплодных попыток отвоевать город внимание европейцы переключились на Константинополь, представлявший собой гораздо более ценный приз с материальной точки зрения.
В 1202 году крестоносцы Венеции, подстегиваемые своим полуслепым дожем Энрико Дандоло, захватили город Задар в Далмации, жители которого тщетно вывесили на стены крест, отказываясь верить в том, что стали жертвами своих собратьев по вере. В конце марта 1204 года началась осада Константинополя, самого большого христианского города, единоверцами – венецианцами, получившими заранее одобрение из Рима. Византийцы были объявлены «врагами бога». После взятия Константинополя с насилием и грабежом со стороны западных христиан его богатства разошлись по церквям и соборам западной Европы, а Дандоло стал первым человеком, похороненным в Софийском соборе (Айя-София).
Византийская империя была раздроблена, а европейцы, возглавляемые итальянскими городами-государствами Пизой, Генуей и Венецией, начали борьбу за лакомые стратегические куски. Западные рыцари обратили свое внимание на Египет, когда поползли слухи о надвигающейся армии из Азии под предводительством пресвитера Иоанна, которая якобы шла на подмогу рыцарям. Легенды о Иоанне, правителе могущественного христианского государства в Азии, показали, как мало знали европейцы о том, что находилось за сельджукской империей. Надвигающаяся на Европу армия не была азиатскими христианами. То была не дорога к небесам, а дорога в ад, так как по ней неслись монгольские конницы.
Монголы в конце 11 века были всего лишь одним из племен на границах с Китаем, жившие «как звери, не имевшие ни веры, ни закона, бродяжничая от одного места к другому, как пасущиеся животные». Как и гунны, по рассказам современников, они носили «одеяния из шкур собак и мышей». Но возвышение монголов состоялось не потому, что они были неорганизованными бродягами. Как раз наоборот – они были объединены в прекрасно упорядоченную организацию с ясными стратегическими целями установить самую большую наземную империю в истории, и у них был великий лидер – Чингисхан, собравший под себя огромные степные силы.
После удачного похода на Китай монголам представился удобный случай расширить свои владения. Центральная власть в мусульманском мире ослабла, а правитель Хорезма был занят междоусобицами, одновременная предвкушая расширение на восток – в Китай. Но это оказалось несбыточной мечтой, а сам хорезм-шах закончил свои дни на каспийском острове после многодневной погони за ним монголами, разрушившими его империю.
По свидетельствам местных историков, «монголы убивали всех – мужчин, женщин, детей, беременных и нерожденных». Чингисхан применял насилие выборочно: вырезав один город, он рассчитывал запугать другие и заставить их сдаться мирно и быстро. Нишапур, например, был вырезан полностью, даже собаки и кошки, а также скот были забиты, а тела горожан были сложены в устрашающие пирамиды.
Страхи о жестокости монголов распространялись быстро – те вознаграждали мирную сдачу и яростно наказывали сопротивление. Армия Чингисхана была технически хорошо оснащена, а также стратегически дальновидна. У него не было времени на длительные осады, так как конница требовала обширных пастбищ, отсюда – спрос на военных техников, знавших искусство осады, а также катапульты, впервые опробованные крестоносцами.
Контроль над Шелковым путем обогатил его хозяев-монголов ценными знаниями и навыками. Варварский имидж монголов не соответствовал действительности – они перестраивали и восстанавливали города, особенно выделяя искусства, мастеров и промышленников. Один монах рассказывал, что спустя некоторое время после захвата Самарканда монголы завезли туда китайских мастеров, чтобы восстановить сады и поля вокруг города.
Когда непосредственная угроза отступила, европейцы стали снаряжать посольства к монголам для получения информации об этих «мародерах». Им открылся странный мир, где собаки, лисы и волки – все было пищей, где люди не ели овощей, а пили кобылье молоко и опорожнялись прямо во время разговора – «на расстоянии брошенного камня».
Монголы угрожали было походом на Папу, что спровоцировало некоторые церкви Европы объединиться в страхе перед угрозой, но целью их был богатый Китай, а не бедная Европа, и там монголы основали династию Юань и отстроили новую столицу на месте, которое в настоящее время занимает город Пекин. В исламский мир монголы также внесли панику – в 1258 году они вторглись в Багдад, как «голодные ястребы», захватили халифа и, завернув его в тряпки, прогнали по нему лошадей.
После этого они вновь появились в Европе, захватили Краков и послали отдельную армию в Сирию. Европа оказалась перед лицом двух опасностей – в Египте появился новый агрессивный режим, возглавляемый людьми, похожими на монголов – степными кочевниками-мамлюками, захватившими Каир в 1250 году. Мамлюки (от слова мамалик – «раб») произошли от рабов из племен на севере Черного моря и теперь контролировали плодородную долину Нила, средоточие торговых путей. То, что битва за средневековый мир разыгралась между номадами из Центральной и Восточной Азии, было знаковым – это свидетельствовало о триумфе их политической, культурной и социальной системы.
Первое поражение монголам мамлюки нанесли в битве при Айн-Джалуте в 1260 году. Пострадавшие от монголов города Сирии обратились к мамлюкам за помощью, а христиане, напротив, посчитали монголов своими союзниками в борьбе против мамлюков, оккупировавших святую землю. Но хотя монголы в конце концов и разбили мамлюков в 1291 году, христианам не удалось вернуть Иерусалим – крестоносцы проиграли, но изменили навсегда средневековый запад.
Между тем итальянские города продолжали развивать торговлю, теперь уже в Черном море, подальше от театров военных действий Египта и Святой земли, основав новые колонии в Крыму, Азовском море, армянской Сицилии, и продолжая прибыльную торговлю рабами. Но черноморской торговле также способствовала система низких тарифов, установленная монголами. Монголы оказались умелыми администраторами. Неспроста многие слова делового словаря русского языка пришли от контактов с монголами: барыш, деньги, казна.
Некоторые ученые полагают, что система управления монголов, децентрализовавшая сбор дани и налогов в руках доверенных местных правителей, помогла трансформировать Россию в полноценную автократию (так, к примеру, усилился Иван Калита, князь Московский, собиравший дань с русских земель для Орды).
Между Европой и монголами курсировали послы, торговцы, проповедники и путешественники, шел обмен ритуалами, кулинарными навыками, модой. Дорога от Черного моря до Китая была «совершенно безопасна и днем, и ночью, а Китай, как писал один путешественник, «это самая безопасная страна и лучшая страна для путешественников». В современном китайском языке до сих встречаются идиомы, заимствованные из арабского и персидского языков.
В порт Гуанчжоу прибывали корабли отовсюду со всевозможными товарами – развивался и морской путь евразийской торговли. Серебряные монеты были основной валютой торговли, так как монголы ввели серебро в монетарную систему.
Но если монголы не хотели разрушать Европу, они почти это сделали посредством Черной смерти – чумы. Экологические особенности евразийской степи, населенной большим количеством людей и скота, благоприятствовали развитию бактерии Yersinia pestis, разносчиком которой были блохи, а также крысы или верблюды. В 1346 году таинственная болезнь пронеслась по Золотой Орде до Черного моря, дойдя до монгольской армии, осаждавшей генуэзский порт Каффа. Монголы сняли осаду, но до этого они катапультировали зараженные тела в город, надеясь уморить жителей трупным запахом. Так монголы стали первыми, опробовавшими биологическое оружие.
Торговые пути в Европу стали дорогами Черной смерти. Хаос, смятение, страх привели к разным последствиям – причиной чумы называли «конец света», «наказание бога», призывали молиться, поститься, воздерживаться от похоти, да и от половых контактов вовсе, не мыться, не стоять на южном ветру. В Германии в отравлении рек и озер заподозрили евреев и стали устраивать погромы. Как минимум, треть населения Европы стала жертвой чумы.
Торговля с Азией продолжалась более бурными темпами до того, как разразился кредитный кризис того времени, обусловленный нехваткой валюты. Очередной климатический кризис, и люди вновь стали чувствовать приближение Армагеддона. В Центральной Азии появилась и распалась империя Тимура, Константинополь был завоеван турками-османами, которые оказались открытыми и толерантными к другим религиями, и приютили у себя бежавших из Испании евреев.
Европа же продолжала быть охваченной фанатизмом. Гонениям подвергались евреи и мусульмане. Религиозные правители стремились к новому захвату Иерусалима и искали богатых союзников в Азии. Между тем астрологи и картографы твердили о морском пути в Азию. Кристофер Колон, мечтавший о святой земле, снарядил три корабля на юге Испании в 1492 году. Колон (более известный как Колумб) сам того не подозревая собрался сместить центр гравитации с востока на запад. Пятью годами ранее Васко да Гама, отправившийся из Лиссабона в длинное морское путешествие, начал то, что завершит трансформацию Европы. Внезапно континент перестанет быть конечным пунктом Шелковых путей, а превратится в центр мира.
